Зимнее солнце - [69]

— Но как это возможно? — по телу побежали мурашки от одной только мысли, что могло быть с теми несчастными, из которых творили этих монстров.

— Вот этого я не могу сказать. Знаю только, что мало кто доживает до полного выздоровления после подобных операций. Мне неизвестно даже, что они применяют: магию или просто режут людей и лекверов на части. Одно могу сказать точно. Никто еще не возвращался из владений узнающих живыми. Эти существа хранят свои тайны лучше, чем горы свои клады.

— Откуда же тебе тогда известны такие подробности?

— Потому что до того, как попасть сюда, я была у них в плену. Или, как говорили сами узнающие, в роли долговременного гостя. Однажды я случайно попала в какую-то комнатку, очень напоминавшую библиотеку, только не таких крупных размеров, какими обычно они бывают. Меня заинтересовали стоящие там книги. Постепенно пролистывая многие из них, я начала понимать, насколько ценной оказалась моя находка. Это были документы. Хроники, различные руководства и просто любопытные записи. Наверное, никто бы не смог их расшифровать, но вот мне это удалось. Потому что все записи велись на так называемом "священном языке", то есть на твоем родном. Только не спрашивай меня, почему он считается здесь священным. По-моему, этого не знают даже в Совете лекверов.

— Но если мой язык тут настолько распространен, почему никто не смог бы его расшифровать?

— Потому что почти никто не знает его написания. Редкие лекверы, которых иногда отправляют в ваш мир разбираются в нем. Но они, сама понимаешь, никогда не попадали в плен к узнающим. У многих народов есть буквы, похожие на ваши, многие пытались хоть как-то записать слова на вашем языке. Но только узнающие знают его в совершенстве не только в устной, но и в письменной форме. А учитывая, что я была у вас, на Земле, и даже прожила там несколько десятков лет, я смогла прочитать многое из написанного. Конечно, некоторые детали ускользнули от меня, но смысл был настолько четким, что никак иначе его нельзя было трактовать.

— А как же ты сбежала, если никто до тебя этого не смог сделать? — все больше удивляясь, вопросила я.

— Терсе непт, — пожала плечами элема, — Они указали в книгах все планы выходов и входов из города и дворца, в котором меня держали, в частности.

— Видимо, не такая уж это ненужная вещь — совершенное владение иностранными языками, — задумчиво произнесла я. В тот же момент дверь в комнату отворилась, и чьи-то короткие руки буквально втолкнули в нашу теплую компанию грязного, с кучей синяков и ссадин парня, в котором я с трудом смогла опознать эльфа.

— Шерненс, а мы тебя спасать пришли! — радостно завопила я, вскакивая с насиженного коврика.

— Лида, извини, конечно, но мне сейчас не до объятий, — морщась от боли, признался эльф, — Но я ни на минуту не сомневался в том, что ты не бросишь меня в беде. Ведь только такая благородная девушка…

— Кончай комплименты. Мне тоже не до объятий. Нет ли у тебя хоть какой-нибудь ненужной тряпки, руку подвязать. Мэрке утверждает, что я ее сломала.

Тут только Шерненс обратил внимание на элему, хотя по мне не заметить ее было достаточно сложно. Она просто бросалась в глаза, причем почти в прямом смысле. Дальнейшие несколько минут так и остались для меня наполовину загадкой, так как парень продолжил разговор уже на незнакомом мне наречии. Слова в нем были тягучими, словно патока и такими же сладкими, с неимоверным числом гласных шипящих. У меня даже зубы заныли. Девушка только мило улыбалась, странно потупившись и предпочитая глядеть в пол. Видимо эльфу все же удалось найти благодарного слушателя, ценящего долгие и нудные речи.

— Прости, ты что-то сказала. Я отвлекся, — донесся до меня рассеянный голос приятеля. Я только понимающе фыркнула, оглядывая со вниманием ближайшую стену на предмет чистоты. Как-то слишком подозрительно она выглядела в рассеянном свете. Однако, проведя рукой, я полностью отказалась от идеи прислониться к столь ненадежной опоре. Толстые кирпичи буквально крошились под пальцами, с тихим шуршанием оседая на пол кучкой песка. В воздух полетела пыль, так что мне пришлось громко чихнуть, — Вот это развалюха! Сколько же надо было лет здесь ремонт не делать, что аж кирпич стал рушиться?

— Это не кирпич, — подходя поближе, откликнулся парень, — это кости.

— Что? — мгновенно отскакивая в центр залы, заорала я. Мэрке же, наоборот, заинтересовано подалась вперед, — Вы хотите сказать, что я только что вляпалась в чьи-то останки?

— Именно, — подтвердила элема, старательно освещая лишенный ключицы скелет, очень напомнивший мне человеческий, только вот кости в нем были шире, массивнее и короче, — Видимо они не просто так его замуровали. Этот гном совершил какой-то страшный проступок. Иначе бы его тихонько прикопали в какой-нибудь заброшенной шахте, а не заливали бы бетонным раствором еще живым.

— О, боги, — выдохнул Шернес. У меня не хватило сил выдавить даже это, — Какое варварство. Конечно, я всегда подозревал, что гномы не слишком дружелюбны, но чтобы настолько!

— Интересно, а разве у эльфов нет изощренных пыток? Мне казалось, что именно они придумали колесование и дыбу, или у меня совсем плохо с историей? — подковырнула я парня. От подобных переживаний мой юмор как-то сразу начинал чернеть. Шерненс покраснел так, что это стало видно даже в приглушенном свете, исходившим от крыльев Мэрке. По крайней мере, хоть что-то я запомнила из двухтомного труда по изобретениям этого мира, — Ладно, не принимай так близко к сердцу. Просто мне очень не хочется оставаться тут в компании древнего покойника, который еще и при жизни не был паинькой.