Журавлиная ночь - [16]
— Для экипажа, — напомнил Герм Ферх. — А на Земле? С тем же полётом к Плутону, на привычных нам планетарных двигателях — и то не сравнить…
— Как не думать и об этом… — ответил Чжоу Мин (как показалось Кламонтову, с каким-то эквивалентом тяжёлого вздоха). — Но мы ещё далеки от того, чтобы побеждать сами расстояния в пространстве и времени…
(«А я-то думал! — вырвалось у Мерционова. — Хотя… Где бы искал этих путей!»
«Высшее знание» уровня нищих духом, — напомнил Тубанов. — Ладно, слушаем…»)
…— А численность самого экипажа? — спросил Герм Ферх. — Какой вы её планируете?
— От 60 до 100 киборгов. Но и это пока ориентировочно… И вообще — у нас пока больше разработана внутренняя оснастка звездолёта, чем он сам. А оснастка понадобится самая разнообразная… Звездолёт отправится в планетную систему другой звезды — где конкретные условия нам заранее неизвестны. Придётся предусмотреть аппараты для высадки части экипажа на поверхность разных типов планет, для передвижения по ним — в том числе по морям из любой возможной жидкости; автоматические зонды для доставки образцов грунта, вещества тех же морей, атмосферы, передачи изображений и телеметрических данных… И — всё это должно быть в значительной мере универсально. Ведь планеты возможны: и гигантские метано-аммиачные — как Юпитер; и с развитой биосферой — как Земля; и с непригодной для биологической жизни углекислотной атмосферой — как Венера; и с её остатком — как Марс; и серно-натриевые — как Ио; и ледяные, с эндогидросферой, где опять-таки возможна жизнь — как Ганимед; и совсем безатмосферные — как Луна; и к тому же с повышенной радиацией — как Меркурий; и переохлаждённые ледяные без эндогидросферы — как Плутон… А оснащать звездолёт несколькими видами всей этой техники, в расчёте на условия разных типов планет — очень накладно. Нo и гонять тяжёлые аппараты, рассчитанные на повышенные гравитацию и давление, туда, где можно обойтись лёгкими — опять же лишний расход энергии. Значит — придётся делать их перестраиваемыми, смотря по условиям на месте… Да, кстати, интересно: а как изображался в фантастике тех времён, о которых мы говорили раньше, первый межзвёздный полёт? — вдруг спросил Чжоу Мин. — Именно первый, и подготовленный самими землянами? Ты этим не интересовался?..
— Именно первый, и именно самими? — переспросил Герм Ферх. — Попробую вспомнить… Но, знаешь ли — нам иногда очень трудно понять логику людей, особенно в искусстве. Что они вкладывали в тот или иной образ: какие намёки, идеи, возможно, совсем чуждые нам… Вот как иногда бывает: в серьёзном, глубоком для нас, киборгов, сюжете — вдруг будто налетаешь на что-то, диссонирующее с основным строем произведения. Нo нет, «Москва — Кассиопея» — это и не совсем то, о чём ты спросил… Там — и представитель высшей цивилизации как бы закулисно участвует в событиях; но смущает другое… Например — эпизод, где экипаж, сидя в учебном классе, выполняет упражнения из тогдашней школьной программы. А жаль… Вообще фильм смотрится с интересом, есть о чём задуматься — но эти отдельные, смутные и странные намёки на что-то, возможно, даже юмористическое для людей…
— Я смотрел «Через тернии к звёздам», — вспомнил Чжоу Мин. — И впечатление аналогичное. Зачем там каких-то два разных фильма смонтированы в одни? Пусть бы этот грубый юмор был где-то отдельно…
(«Итак, наши современные фильмы там знают», — понял Кламонтов.)
…— Ты тоже так подумал? — переспросил Герм Ферх. — А ведь никто его специально из двух фильмов не монтировал. Просто люди это могут: вставить в серьёзный, увлекательный сюжет — глупые и грубые намёки на что-то преходящее, что уже не вспомнит их же следующее поколение. И вот, хотя мы — часть того же разумного сообщества Солнечной системы, но как нам понять: над чем тут смеяться, зачем вставлять сюда глупости, в расчёте на какого читателя или зрителя? А мы же хотим видеть это — нашей… «историей будущего», что ли! Возможно даже, нашей классикой! Ведь это — то, что особенно близко нам у «биологических» людей! И там — такое…
(«И я сразу замечал…», — не мог не отметить Кламонтов.)
— …Да, я специально интересовался и фантастикой тех времён, — признался Герм Ферх. — И иногда впечатление очень странное… Например: долгие годы к другой звезде летит не экипаж, а один-единственный человек. Или так: сразу у многих звёзд оказываются пригодные для жизни землян планеты, тут же начинается безудержное переселение, колонизация, и вот уже повсюду — какая-то дремучая архаика: концерны, тресты, банки, гангстеры, пираты, портовые заведения, о которых и говорить неприятно; а то и вовсе — классическое средневековье с феодальными замками… И дальше, на этом фоне — чисто земной сюжет из прошлого…
(«А знаешь, в чём-то и ты был прав, — вспомнил Вин Барг. — Тогда, в аудитории…»
«Сам удивляюсь, — признался Кламонтов. — Почти мои же слова!»)
