Жозефина. Письма Наполеона к Жозефине - [35]

Хотя в пасквили должны были бы попасть совсем другие картинки. Например, та, которая бы изобразила Жозефину, преследовавшую всякую женщину, приближавшуюся к императору. Жозефину, шпионящую за Наполеоном и находящую удовольствие в этой низкой и гадкой роли. Или Жозефину, в некотором роде даже благодарную одной из любовниц мужа, потому что ее поведение представило долгожданный случай выразить императору немой укор…

Де Мерикур с убежденной серьезностью во времена Второй Империи скажет: «Жозефина слишком высокое и благородное создание, чтобы жало ревности могло ее коснуться».

Ее коснулось нечто похуже, чем жало ревности. Это было коварство, прикрывавшееся ревностью.

«Благородная Жозефина»… А не она ли пустила в свет сплетню о кровосмесительной связи Наполеона и Полины?

Но, по крайней мере, сохраняет ли она сама себя в это время чистой от подозрений и упреков?

Можно сказать – почти. Здесь придется пренебречь Баррасом и Леви Гольдшмидтом, который дает императрице в любовники Раппа, Каффареля, Тальма, де Жюлиана и мамелюка Рустама.

Это слишком много даже для Жозефины. И вовсе не потому, что она исполняет требования этикета, решительно предписывающего: «Императрица никогда не принимает в своих внутренних апартаментах никого из мужчин, разве только для услуг». Правда, некоторая двусмысленность последних слов способна смутить. Особенно тех, кто близко знаком с Жозефиной… Но поверьте, всё не так страшно.

Мадам де Ремюза дает свою версию личной жизни Жозефины тех лет.

Она намекает на интимные отношения, связывавшие Жозефину и принца Мекленбург-Шверинского, и относит этот краткосрочный роман ко времени пребывания двора в Фонтенбло в 1807 году. Тогда принц явился во Францию, чтобы добиться вывода французских гарнизонов, оккупировавших его владения.

Возвращаясь в воспоминаниях на год назад, мадам Ремюза намекает на причину неожиданного желания Жозефины сопровождать мужа в поездке в Польшу: «Она тогда питала нежное чувство к молодому оруженосцу императора». Мадам де Ремюза, словно не в силах преодолеть стыдливость, не приводит никаких свидетельств, не называет имен. В этом мадам де Ремюза – достойная ученица Барраса, свято исповедующего «рыцарские правила», если ей это выгодно. В данном случае мадам де Ремюза, знай она действительно о чем-нибудь пикантном, уж наверное бы проговорилась и наверное бы назвала имена и место романтических событий.

В эпоху Империи Жозефина по понятным мотивам держится настороже. И даже такие проныры, как Баррас и мадам де Ремюза, оказывались непосвященными в интимные тайны императрицы. Жозефина, по выражению современника, «сохраняла внешние приличия и вела жизнь, ничем не забавлявшую публику». Что касается галантных шалостей, «она в эту эпоху, казалось, совсем не имела к ним склонности».

Всё это давало возможность предполагать, что Жозефина раскаивается, что она стремится изгладить из памяти (других, да и своей собственной) дурные поступки прошлых лет.

Еще и еще раз скажем: Жозефина умела носить маски и меняла их с поразительным проворством. Притворщица (или, если угодно, актриса) по натуре, она не испытывала при этом неудобств нравственного порядка. Жозефину воодушевляла единственная цель – удержать то, что свалилось ей в руки. В ней не было потребности искренней благодарности Наполеону, а значит, не было и потребности раскаяния. По-настоящему она хотела лишь одного – владеть Наполеоном как средством для роскошной жизни.

Она не раскаивалась. Она вела себя как вор, застигнутый во время кражи. Чтобы избежать правосудия, вор добровольно отдает добычу. Но поселяется ли в его душе раскаяние? Не выжидает ли он просто безопасный случай для продолжения ремесла…

Но опасность настигла осторожную Жозефину с совсем другой стороны.

Она, родившая в браке с де Богарне двоих детей, теперь наказана бесплодием. При этом если отсутствие наследников в обычных семьях так и остается домашней трагедией, то в семьях монархов личная беда супругов превращается в проблему нации.

Жозефина понимает, что ее бесплодие может стать причиной для развода. В таком случае разводят даже коронованных особ.

Однако она все еще надеялась.

Так, Наполеон готов был назначить своим преемником своего племянника, сына Гортензии, усыновив его. (Гортензия была замужем за братом Наполеона Луи.) К несчастью, столь любимый императором мальчик умер.

Тогда у Жозефины сложился отчаянный план – заставить Наполеона усыновить Евгения. Это был план ее решительного сражения Наполеонидам. Император усыновил Евгения. Жозефина несколько умерила свой пыл.

А судьба уже начала отсчитывать последние месяцы Жозефины – жены Наполеона.

«Старушка» в изгнании

Жозефина разведена или отвергнута?

В 1809 году Великая Империя достигает апогея. Ей не хватает одного – залога вечности, гарантии исполнения контракта, заключенного между императором и нацией. Что случится с Империей после Наполеона, если он не оставит законного наследника?

«Мое перо способно рождать детей», – сказал Наполеон Жозефу. Наполеон давал жизнь новым родам и фамилиям. Но он же, возможно, обрекал их на смерть тем, что его власть оказывалась лишенной преемственности.