Жизнь за грезы, или Околдованная женщина - [91]

Менялись власти, менялись понимания, менялись взгляды на происходящее не только в той стране, где находились наши герои, но и во всем мире. А эти изменения прямо или косвенно касались и их. Ведь они, эта маленькая группа, состоящая всего из двух человек и двух животных, принадлежали к тому обществу, к людям той страны, где они находились. Хоть временно, но они обязаны чтить и выполнять те писаные и неписаные законы, которыми руководствовались все люди, все общество.

А здесь?.. Здесь в отрыве от людей, в горах, они должны подчиняться законам гор, законам этой природы... Поднялись очень высоко. Веяло холодом. Все говорило о том, что вот-вот они подойдут к снегам, и они обязаны будут быстро, без всяких задержек перейти перевал, а там с каждым часом, не говоря уже, что с каждым днем, они будут спускаться все ниже и ниже. Будет становиться все теплее и теплее. А там скоро резкий поворот на восток, влево, и путь будет лежать к долине крупной реки. Вот эта река и станет путеводной звездой Для дальнейшего движения этого маленького каравана. А этот маленький караван уже более тридцати суток в пути. Более тридцати суток изнуряющего похода. Более тридцати суток недоедания и недосыпания. Организм людей и животных устал и требует отдыха, чтобы хоть чуть-чуть восстановить растраченные силы и хоть мало-мальски обрести новую порцию энергии. Только тогда караван может идти дальше. Но Но-гун-ен суров и никакого признака на отдых не подавал. Он своим поведением показывал что время отдыха еще не наступило. Прошло еще более суток напряженного и изнурительного пути. Вадим истер свои ноги до кровяных мозолей. Последние силы покидали его. Животные мычали и отказывались идти вперед. Они тоже измотаны и держались только на суровых окриках Но-гун-ена. Он и сам изнемогал. Но держался изо всех сил. Он не мог показать свою слабость перед Вадимом и животными. Но и его покидали силы.

К утру изможденный, сурово молчаливый, еле переставляющий ноги караван вышел на равнину, покрытую изумрудным травяным покровом. Горы еще не окончились, а это была горная равнина высоко над уровнем моря, всегда встречавшая путников радостным и приветливым своим изумрудным покровом трава. Здесь же, совсем близко, протекал ручей, веселящий путников своим журчанием и кристально чистой водой.

Но-гун-ен, будто смягчившись, сменил гнев на милость, объявил, что вот здесь, в этом прекрасном месте, они отдохнут три дня. Поэтому, выбрав удобное место, путники поставили палатку, сняли вьюки со спин животных и, стреножив их, пустили на пастбище. Животные попили чистой воды в ручье, принялись жадно жевать мягкую и сочную траву. Давно у них не было такого лакомства, и поэтому они, не теряя зря времени, поедали траву с таким аппетитом, что даже люди завидовали им. Несмотря на усталость, немного перекусив, Но-гун-ен отправился в окрестные места, посмотреть, на какую бы дичь можно было поохотиться. Вернувшись через три часа, он, изнемогая под тяжестью ноши, принес убитую косулю. Тут же, несмотря на неимоверную усталость, приступил к разделке добычи.

Вадим уже чуть-чуть отдохнул за эти три часа, принялся рубить дрова, разводить костер и помогать Но-гун-ену в его нелегкой и, надо сказать, очень деликатной работе по разделыванию туши косули. Он подносил воду, мыл все то, что приказывал Но-гун-ен, засаливал отдельные куски мяса и укладывал их в коробки. Ведь эту добычу надо было сохранить на некоторое время. Он же не знал, сколько им еще надо идти и где будет конец их путешествию. Это знал только Но-гун-ен. Но он молчал и до конца тайны своих задумок не открывал. Он привык всегда хранить секреты. Поэтому даже здесь, в самом тесном кругу, он оставался верен себе, верен тем правилам и законам, по которым живут и работают проводники. А здесь он еще и негласный начальник. Вадим безропотно выполнял все его указания. Он научился предугадывать желания Но-гун-ена и в эти тяжелые времена старался упредить его вопросы, замечания и требования. Да это и не составляло большого труда, так как они работали вместе много лет и изучили все повадки друг друга. Да Вадим и не хотел приносить другу какие-то неприятности, и даже маленькие волнения. Эти правила выработались у них обоих длительной совместной и, надо сказать, нелегкой жизнью.

Кончился трехсуточный привал, и Но-гун-ен на правах начальника подал команду грузить вьюки на спины животных, и сам приступил выполнять эту работу. Отдохнувшие и сытые животные гордо стояли и никак не противились тому, что на их спины грузили тяжелые вьюки, которые им надо было нести на своих спинах еще не известно сколько времени. Но они были сытые, отдохнувшие и в прекрасном самочувствии.

Вадим немедленно подключился выполнять команду Но-гунена, и вся работа была закончена в самые короткие сроки, трехдневное стойбище было тщательно убрано, остатки разной упаковки, ненужной в дальнейшем, закопаны в землю, все внимательно осмотрено, проверена правильность закрепления груза на спинах животных, а также вещевых мешков, которые Вадим и Но-гун-ен несли на своих плечах. Все вроде понравилось Но-гун-ену, и маленький караван двинулся строго на восток. Им надлежало пройти в этом направлении не менее тысячи километров, и они без всякого роптания, довольные хорошим отдыхом, двинулись в путь. Настроение Но-гун-ена и Вадима было хорошим, а отдохнувшие животные двигались вперед быстро без всякого понукания. Отсчет километров и времени начался по-новому. Тем более что теперь они уже перешли границу могущественного государства и теперь находятся на территории другой страны и могут себя чувствовать более-менее спокойными.