Жизнь в стиле Палли-палли - [3]
Местные жители искренне считают, что их кухня — самая здоровая в мире и не устают вести просветительскую работу среди заезжих иностранцев: «А вы знаете, что кимчхи помогает похудеть, снижает уровень сахара и холестерина, защищает от рака?» Или: «Между прочим, наш традиционный бутерброд — кимпаб значительно полезнее гамбургера». С последним утверждением, пожалуй, не поспоришь. Действительно, полезнее. Во всяком случае, в нем меньше калорий, чем в его американском «собрате», ведь кимпаб — это обычно рис с овощами, завернутый в сухой лист водорослей (см. рецепт ниже). Хлеб корейцы практически не едят, мяса употребляют не особенно много, отдавая предпочтение морепродуктам, так что проблема ожирения в этой стране не стоит, а ее жители отличаются завидной стройностью, и выглядят гораздо моложе своих лет.
Возьми частичку родины с собой
Мне кажется, что иностранцы, приезжающие в Корею, делятся на две категории: на тех, кто вступает в фан-клуб корейской кухни и становятся ее адептом, и на тех, кто местную еду на дух не переносит из-за ее неимоверной остроты. Лично я — в числе первых. Иногда мы, подсевшие на «самую вкусную и полезную еду в мире», напоминаем вампиров, один раз попробовавших кровушки и навек потерявших покой. Вернувшись из Кореи домой, мы и здесь умудряемся отыскать и кимчхи, и острую перцовую пасту, и все остальное. Благо, теперь это не так уж и сложно. До того дошел прогресс, что кимчхи можно спокойно купить в «Ашане».
Но даже я, при всей своей любви к корейской кухне, не могу понять корейцев, которые, отправляясь в туристическую поездку в любую страну, питаются там исключительно в корейских ресторанах!
Как-то раз мне довелось видеть в Сеуле такую телевизионную рекламу корейской пасты из красного перца «кочудян»… Париж, Эйфелева башня, цветут каштаны, элегантные парижанки пьют кофе с круассанами в кафе на бульваре. И посреди всей этой красоты сидит на корточках голодный кореец и горько плачет. Не милы ему ни парижские круассаны, ни фуагра — он тоскует по родной, привычной пище. Но тут с неба, прямо ему в руки падает заветная красная коробочка со зверски острой перцовой пастой. И ласковый женский голос за кадром мурлычет что-то вроде: «Острая паста «кочудян» в удобной упаковке. Добавляй во все блюда. Возьми частичку родины с собой!»
Словом, никакие заморские яства корейцев-туристов не интересуют — это подтвердят работающие с ними гиды. Куда бы житель Страны утренней свежести ни приехал — в Париж, Пекин или Москву — всем местным угощениям он предпочтет родной «доширак». Наши русские борщи или оливье кажутся корейцам или слишком жирными, или безвкусными — в них же нет острого красного перца! Чем так уж хороша красная икра, им тоже не очень понятно. А тот факт, что русские и украинцы едят сало (замороженный жир свиньи) повергает корейцев самый настоящий шок.
А что насчет собак?
«Подумаешь, сало! Да они вообще собак едят», — скажете вы. Тут все не так однозначно, как мы привыкли думать. Это специфическое кулинарное пристрастие разделяют далеко не все жители Корейского полуострова. На каждом углу здесь нашими лучшими четвероногими друзьями, конечно, не закусывают. Известный в этих краях суп из мяса собаки — «посинтхан» (он же «Суп долголетия») считается деликатесом, стоящим немалых денег. Это наваристое первое блюдо готовят в специализированных ресторанах, куда просто так не попасть. И основные его едоки — пожилые мужчины, заинтересованные в сохранении своей потенции. Особой популярностью «посинтхан» пользуется летом, так как считается, что «собачий суп» помимо того, что сохраняет мужскую силу, помогает пожилому организму с легкостью переносить изнуряющее сочетание жары и высокой влажности воздуха, столь характерное для августа в здешних широтах.
Местная молодежь эту традицию не поддерживает и, как мне показалось, немного ее стесняется. По крайней мере, никто из опрошенных мною молодых корейцев в поедании собачатины не признался. Однажды, правда, я заподозрила в этом веселого таксиста, который как-то очень активно советовал мне посетить «dog restaurant». Но вскоре выяснилось, что разговорчивый водитель имеет в виду «duck restaurant», т. е. заведение, специализирующееся на блюдах из утки.
Но далеко не у всех собак в Корее столь незавидная участь. В суп идут лишь животные особой породы, выращиваемые именно в гастрономических целях на специальных фермах.
Как это ни парадоксально, но основными и любимейшими домашними питомцами в корейских семьях тоже являются собаки. Как правило, очень маленькие, декоративных пород. Зачастую такой песик — настоящий кумир семьи. Его в прямом и переносном смысле носят на руках: за здоровьем четвероногого друга следят лучшие ветеринарные доктора, его кормят вкусной и здоровой пищей, наряжают в забавные костюмчики, водят в специальные собачьи салоны красоты, где делают модную прическу и маникюр с педикюром, а иногда красят уши в какой-нибудь веселенький цвет. Может, такая сумасшедшая любовь к домашним собачкам является не чем иным, как результатом своеобразного комплекса вины перед их менее счастливыми сородичами, пущенными на «посинтхан»? Кто знает…
В каждой эпохе среди правителей и простых людей всегда попадались провокаторы и подлецы – те, кто нарушал правила и показывал людям дурной пример. И, по мнению автора, именно их поведение дает ключ к пониманию того, как функционирует наше общество. Эта книга – блестящее и увлекательное исследование мира эпохи Тюдоров и Стюартов, в котором вы найдете ответы на самые неожиданные вопросы: Как подобрать идеальное оскорбление, чтобы создать проблемы себе и окружающим? Почему цитирование Шекспира может оказаться не только неуместным, но и совершенно неприемлемым? Как оттолкнуть от себя человека, просто показав ему изнанку своей шляпы? Какие способы издевательств над проповедником, солдатом или просто соседом окажутся самыми лучшими? Окунитесь в дерзкий мир Елизаветинской Англии!
Вниманию читателей предлагается первое в своём роде фундаментальное исследование культуры народных дуэлей. Опираясь на богатейший фактологический материал, автор рассматривает традиции поединков на ножах в странах Европы и Америки, окружавшие эти дуэли ритуалы и кодексы чести. Читатель узнает, какое отношение к дуэлям на ножах имеют танго, фламенко и музыка фаду, как финский нож — легендарная «финка» попал в Россию, а также кто и когда создал ему леденящую душу репутацию, как получил свои шрамы Аль Капоне, почему дело Джека Потрошителя вызвало такой резонанс и многое, многое другое.
Книга посвящена исследованию семейных проблем современной Японии. Большое внимание уделяется общей характеристике перемен в семейном быту японцев. Подробно анализируются практика помолвок, условия вступления в брак, а также взаимоотношения мужей и жен в японских семьях. Существенное место в книге занимают проблемы, связанные с воспитанием и образованием детей и духовным разрывом между родителями и детьми, который все более заметно ощущается в современной Японии. Рассматриваются тенденции во взаимоотношениях японцев с престарелыми родителями, с родственниками и соседями.
В монографии изучается культура как смыслополагание человека. Выделяются основные категории — самоосновы этого смыслополагания, которые позволяют увидеть своеобразный и неповторимый мир русского средневекового человека. Книга рассчитана на историков-профессионалов, студентов старших курсов гуманитарных факультетов институтов и университетов, а также на учителей средних специальных заведений и всех, кто специально интересуется культурным прошлым нашей Родины.
Книга посвящена исследованию исторической, литературной и иконографической традициям изображения мусульман в эпоху крестовых походов. В ней выявляются общие для этих традиций знаки инаковости и изучается эволюция представлений о мусульманах в течение XII–XIII вв. Особое внимание уделяется нарративным приемам, с помощью которых средневековые авторы создают образ Другого. Le present livre est consacré à l'analyse des traditions historique, littéraire et iconographique qui ont participé à la formation de l’image des musulmans à l’époque des croisades.
Пьер Видаль-Накэ (род. в 1930 г.) - один из самых крупных французских историков, автор свыше двадцати книг по античной и современной истории. Он стал одним из первых, кто ввел структурный анализ в изучение древнегреческой истории и наглядно показал, что категории воображаемого иногда более весомы, чем иллюзии реальности. `Объект моего исследования, - пишет он, - не миф сам по себе, как часто думают, а миф, находящийся на стыке мышления и общества и, таким образом, помогающий историку их понять и проанализировать`. В качестве центрального объекта исследований историк выбрал проблему перехода во взрослую военную службу афинских и спартанских юношей.