Жизнь в стиле Палли-палли - [4]
В Корее очень популярны так называемые «dog-cafe» и «cat-cafe», где можно выпить кофе, заказать десерт (разумеется, не из собак или кошек), поиграть с четвероногими обитателями этих заведений и угостить их чем-нибудь вкусненьким. Более того, в Сеуле начали открываться контактные кафешки и с экзотическими животными — енотами и сурикатами, где эти забавные зверушки общаются с посетителями, перекусывают орешками с морковкой и чувствуют себя вполне вольготно.
О, кимчхи!
Острая закуска кимчхи — неизменная составляющая любого корейского застолья. Она представляет собой особым образом замаринованные листья китайской капусты или редьки с добавлением красного перца, морских водорослей, чеснока, зеленого лука, различных специй, а иногда — соленых моллюсков. Всего в Корее насчитывается более двухсот видов кимчхи.
Корейцы наделяют кимчхи чуть ли не чудодейственными свойствами, полагая, в частности, что она предотвращает старение и способствует рассасыванию жировых отложений. О любимой закуске на полуострове слагаются песни и поэмы, о ней читаются лекции в серьезных учебных заведениях, кимчхи посвящены красочные, иллюстрированные энциклопедии и многотомные научные исследования. Можете ли вы, к примеру, представить себе создание в России Научно-исследовательского института квашеной капусты? Или открытие при одном из российских университетов факультета кислых щей? А вот в Корее существует Институт кимчхи, и это факт!
Кимпаб — корейский бутерброд
Кимпаб — это «ким» + «паб». Ким — это не только самая популярная в Корее фамилия, это еще и сухой лист прессованных водорослей или морской капусты. Если вы когда-нибудь делали японские роллы, то корейский «ким» знаком вам под названием «нори». А «паб» — это рис. Собственно, кимпаб — родной брат японского ролла. Разница лишь в том, что в первый не добавляют сырую рыбу. Начинки в кимпабе могут быть разными: это и ветчина, и говядина, и омлет, и консервированный тунец. Помимо одного из этих основных ингредиентов, в корейский бутерброд добавляют овощи: свежий огурец, морковь, зеленый лук и маринованную редьку (дайкон). Оговорюсь сразу, что маринованную редьку вы, скорее всего, раздобудете лишь в том случае, если в вашем городе есть магазин корейских продуктов. Если вы в Москве, Питере или на Дальнем Востоке, вы обретете заветный дайкон без труда. Если вы обитаете в других краях — не беда, замените редьку маринованным огурчиком, будет тоже нормально. Предлагаю для начала приготовить кимпаб с тунцом.
Для двух кимпабов вам понадобится:
1. 1 банка тунца в собственном соку.
2. 2 чашки отварного риса. Рис корейцы предпочитают круглозерный, при этом, он должен быть не рассыпчатым, а немного клейким.
3. 1 крабовая палочка.
4. 2 яйца.
5. 2 ст. ложки майонеза.
6. 1 свежий огурец.
7. Несколько полосок маринованной редьки (если есть).
8. Любое растительное масло.
9. Кунжутное масло.
10. Семена кунжута.
11. 2 листа сухих прессованных водорослей «ким» (многим больше известен японский вариант — нори).
12, Бамбуковая циновка для роллов.
Варим рис и даем ему остыть. Затем добавляем в охлажденный рис соль и перец по вкусу, щепотку кунжутных семян, а также 1–2 чайные ложки кунжутного масла. Если кунжутного масла у вас не оказалось, можно использовать любое растительное масло в таком же количестве.
Разбиваем яйца, отделяем белки от желтков, взбиваем их и по отдельности жарим на сковороде. Получается омлет. Режем его полосками.
Нарезаем тонкими полосками огурец, крабовую палочку и редьку.
Сливаем из банки с тунцом всю жидкость, добавляем в тунец пару ложек майонеза.
Берем сухой лист водорослей «ким», кладем его на циновку шершавой стороной вверх. На него сверху кладем рис, равномерно распределяем его по поверхности листа, оставляя по 1 см по краям.
На рис равномерно выкладываем тунец, затем кладем все остальное: омлет, огурец, редьку, крабовую палочку.
Аккуратно сворачиваем кимпаб с помощью циновки (как роллы).
Готовый кимпаб смазываем кунжутным маслом и нарезаем его острым ножом на кусочки шириной 1,5 см.
Вот и все, наш кимпаб готов! В отличие от японских роллов, кимпаб едят без соевого соуса, но если вы привыкли использовать соевый соус — ешьте так, как вам нравится. Приятного аппетита!
Голодное прошлое
Когда оказываешься в чужой стране, на другом конце света, сталкиваешься с совершенно непонятными традициями и менталитетом, поначалу чувствуешь себя инопланетянином, занесенным волей судьбы в неведомые края. Культурного шока тут не избежать. Для меня, как и для многих иностранцев, посетивших Корею, таким культурным шоком стало отношение местного населения к еде. Массовое помешательство корейцев на собственной кухне, постоянные разговоры о ней, их невероятная манера вести себя за столом, привычка есть очень быстро, в стиле «палли-палли», причмокивая, всем своим видом демонстрируя как им вкусно — все это поначалу действительно шокирует. Но стоит пожить тут некоторое время и немного узнать историю страны, как все встает на свои места.
А дело все в том, что столь трепетное отношение местных жителей к еде — отголосок того страшного голода, который царил на полуострове долгие годы и был побежден всего несколько десятилетий назад. Так удивляющая приезжих здешняя привычка есть так, как будто спешишь на пожар, жадно заглатывая пищу, уходит корнями в не такое уж далекое прошлое, когда за столом в корейском доме действовал закон: «Кто не успел — тот опоздал».
Эти заметки родились из размышлений над романом Леонида Леонова «Дорога на океан». Цель всего этого беглого обзора — продемонстрировать, что роман тридцатых годов приобретает глубину и становится интересным событием мысли, если рассматривать его в верной генеалогической перспективе. Роман Леонова «Дорога на Океан» в свете предпринятого исторического экскурса становится крайне интересной и оригинальной вехой в спорах о путях таксономизации человеческого присутствия средствами русского семиозиса. .
Среди всех предметов повседневного обихода едва ли найдется вещь более противоречивая и загадочная, чем зеркало. В Античности с ним связано множество мифов и легенд. В Средневековье целые государства хранили тайну его изготовления. В зеркале видели как инструмент исправления нравов, так и атрибут порока. В разные времена, смотрясь в зеркало, человек находил в нем либо отражение образа Божия, либо ухмылку Дьявола. История зеркала — это не просто история предмета домашнего обихода, но еще и история взаимоотношений человека с его отражением, с его двойником.
В книге собраны беседы с поэтами из России и Восточной Европы (Беларусь, Литва, Польша, Украина), работающими в Нью-Йорке и на его литературной орбите, о диаспоре, эмиграции и ее «волнах», родном и неродном языках, архитектуре и урбанизме, пересечении географических, политических и семиотических границ, точках отталкивания и притяжения между разными поколениями литературных диаспор конца XX – начала XXI в. «Общим местом» бесед служит Нью-Йорк, его городской, литературный и мифологический ландшафт, рассматриваемый сквозь призму языка и поэтических традиций и сопоставляемый с другими центрами русской и восточноевропейской культур в диаспоре и в метрополии.
Владимир Викторович Большаков — журналист-международник. Много лет работал специальным корреспондентом газеты «Правда» в разных странах. Особенно близкой и любимой из стран, где он побывал, была Франция.«Кофе и круассан. Русское утро в Париже» представляет собой его взгляд на историю и современность Франции: что происходит на улицах городов, почему возникают такие люди, как Тулузский стрелок, где можно найти во Франции русский след. С этой книгой читатель сможет пройти и по шумным улочкам Парижа, и по его закоулкам, и зайти на винные тропы Франции…
Книга известного советского режиссера, лауреата Ленинской премии, народного артиста СССР Б.А.Покровского рассказывает об эстетике современного оперного спектакля, о способности к восприятию оперы, о том, что оперу надо уметь не только слушать, но и смотреть.
Книга посвящена теории и практике литературного псевдонима, сосредоточиваясь на бытовании этого явления в рамках литературы русского зарубежья. В сборник вошли статьи ученых из России, Германии, Эстонии, Латвии, Литвы, Италии, Израиля, Чехии, Грузии и Болгарии. В работах изучается псевдонимный и криптонимный репертуар ряда писателей эмиграции первой волны, раскрывается авторство отдельных псевдонимных текстов, анализируются опубликованные под псевдонимом произведения. Сборник содержит также републикации газетных фельетонов русских литераторов межвоенных лет на тему псевдонимов.