Жизнь в эпизодах - [51]

Был у меня еще один случай прямой конфронтации. Мы доснимали проект спустя целый год после окончания съемок. У меня уже были другого цвета и длины волосы, и пришлось шить парик. Прежнюю команду грима на досъемки не позвали, более того, смене не передали их архивы. Цвет волос для парика выбирали по скриншоту кадра с плэйбэка, а на его примерку меня так и не вызвали, хотя я просилась через агента. И получился парик совсем не похожего цвета, в 2 раза гуще и длиннее моих волос годичной давности. Когда я все это увидела, приехав на площадку, к тому же после ночи в неотапливаемой гостинице, я была вне себя от злости. У гримеров не было ни помады, ни теней, ни лака для ногтей, которыми меня гримировали год назад, а переснять надо было окончание сцены, то есть нас ждала прямая склейка. Я искала нормальные фото с проекта в своей медиатеке, звонила сама прежнему художнику по гриму и прочее. И все свое негодование я высказала исполнительному продюсеру, которая сидела в гримвагоне и убеждала меня, что нет ее вины в том, что новые гримеры не общались с прежними.

Через несколько дней досъемки были завершены. Я вернулась в Москву, плюхнулась спать. Утром мне позвонила агент и спросила: «Катя, я в это слабо верю, конечно, но скажи, ты что, правда порвала парик? Исполнительный сказала генеральному». У меня был свидетель: при ассистентке по актерам в своем вагоне я аккуратно достала из головы все шпильки, отклеила краевую парика от кожи и положила его в пакетик и отдала.

Всяких слухов о себе я наслушалась. Предугадать реакции всех людей во время съемочного процесса невозможно. Чем больше я думала, как выглядит мое поведение, тем напряженнее я становилась, потом расслабилась, потому что поняла, что крайне редко у меня возникало недопонимание с сильными, талантливыми людьми. Я очень желаю нашей индустрии, да и вообще всем – не болтать за спиной. Месть сплетнями – самый низкий вид мести. Что-то не нравится – лучше сказать прямо.

Сниматься мне легко. Я с самых первых минут перед камерой почувствовала себя как рыба в воде. И было это еще в Перми! Так что нельзя сказать, что к пробам у Георгия Эмильевича я была совсем не готова. В 2003 году вскоре после окончания школы я снялась с другими актрисами театра-студии «Код» в художественно-публицистическом фильме «Огарки» режиссера Владимира Наймушина, играла гимназистку, вступившую в тайное общество молодежи. Мне так понравилось сниматься! Вся эта атмосфера, костюмы, процесс. Я сразу освоилась в понятиях общего, среднего, крупного плана, поняла, как важно запоминать все, что делаешь в кадре, чтоб воспроизводить последовательность действий раз за разом в дублях и на разных крупностях. Я с лету запоминала текст. А самое главное, уже тогда я почувствовала, что у меня есть внутри ощущение правды. И теперь, отыграв сцену, я вижу внутри себя круг дартса и чувствую, как близко к яблочку оказался мой дротик, и если я не попала, по своему мнению, хотя бы в 8, я прошу дубль. С лучшими режиссерами, у которых я снималась, наши ощущения совпадали. И, судя по тому, что говорят мне при случайной встрече на улице, в магазине, на вокзале или в аэропорту совсем незнакомые люди, отзываясь о моих фильмах, зрители тоже чувствуют мою правду. «Огарки» памятны мне подобной встречей. После премьеры ко мне подошла зрительница и сказала: «До встречи на „Оскаре“». Я верю в то, что она мне не льстила. И пусть я тогда не решила тут же поступать на актерский вместо юридического и даже не думала в тот момент, что свяжу всю свою дальнейшую жизнь с кино, те слова внесли свою лепту в формирование моей дальнейшей судьбы.

Я очень люблю учиться чему-то новому для ролей. Для одной несостоявшейся картины я за месяц научилась ходить по вольной проволоке, для «Молодой гвардии» выучила море монологов на немецком, в этом помогли факультативные занятия в моей пермской школе. На всякий случай научилась ездить верхом. Я что угодно сделаю в самые короткие сроки, если понадобится. Одного не смогу – поправиться ради роли.

В кино мне очень спокойно во многом потому, что там есть дубль. Я всегда знаю, что будет шанс что-то исправить. И я настолько расслаблена, что дублей обычно надо немного: чем меньше нервного напряжения, тем легче творить душе. Каждое утро съемочного периода любого проекта, вознося благодарность своей профессии за то, что не надо с утра краситься и можно приехать на место съемки хоть в пижаме, я встаю иногда прямо за 15 минут до выхода, если не нужно мыть голову, умываюсь, чищу зубы, выпиваю пол-литра горячей воды, одеваюсь быстро, «пока горит спичка», сажусь в поджидающую меня у подъезда служебную машину и еду, счастливая, сниматься в абсолютном душевном равновесии.

А вот с любыми событиями в формате «Live», кроме спектаклей, у меня дела обстоят сложнее. Спектакль, как правило, хорошо отрепетирован, и перед началом я испытываю мандраж, но приятный. В нем нет страха не справиться. В бараний рог же меня иногда скручивали ситуации, когда приходилось делать что-то «быстро и качественно». Например, надо было вести церемонию фестиваля, а текст прислали слишком поздно, чтоб выучить. Я очень не люблю быть вынужденной часто подглядывать в папку. Предпочитаю знать наизусть все имена, регалии, даты и тому подобные факты. У меня свои представления о качестве. Тогда все прошло хорошо, и моя фотографическая память, которая иногда включается в стрессовые моменты, мне помогла вести церемонию так, что мне не было стыдно. Но до – я волновалась жутко, аж голова кружилась. После первого же шага на сцену сильное волнение обычно проходит, но испытывать его до начала мероприятия – штука весьма неприятная.