Жизнь в эпизодах - [53]

В палатках для отдыха стояли тепловые пушки. Гидроноски снимали, оставшуюся воду из костюма сливали через штанины, выдавливая ее к выходу, молнию на спине расстегивали и так отдыхали между сценами. Снимали костюмы только на обед, потому что времени это занимало много, а для съемок дополнительное время на переодевание – это роскошь. О том, что я беременна, мы с агентом не сообщали съемочный группе до последнего. Не хотели никого волновать, а меры безопасности я предпринимала сама: не перенапрягалась, высыпалась, хорошо питалась. В сценах затопления в гидрокостюмы нам постоянно подливали за шиворот теплую воду, поэтому я ни разу не замерзла, хотя в декорации тоннеля метро, построенной в натуральную длину подвижного состава поезда, вода была максимум +19. Но я не боялась сложностей. Я думала о том, что женский организм сильный и что женщины вынашивали детей и при куда более экстремальных условиях, например, во время войн. Съемки по сравнению с этим ничто.

Режиссер «Метро» Антон Мегердичев все понял, когда обратил внимание, что между дублями я тщательно укутываю поясницу. К тому же его жена Елена Панова, исполнявшая одну из ролей, тоже была беременна. Антон заметил в нашем поведении нечто общее. Он шутил: «Хорошо, что у меня под землей только две половозрелые женщины». Мы с Леной родили наших детей с разницей в 5 дней.

Раскрыть мой секрет пришлось, только когда съемки приостановили из-за неготовности объекта. Тогда мы с агентом были вынуждены обо всем рассказать и предупредить, что если процесс затянется, то «во время пути собачка может подрасти»[21] и тогда придется изготавливать новый гидрокостюм, с увеличением в талии. Все вышло очень удачно. До самого финала съемок живота у меня почти не было. В заключительный день я еще легко влезала в свой костюм. Закончила сниматься на сроке 22 недели, и в следующие же 2 дня после окончания съемок животик резво выдвинулся, как ящичек из комода, как будто ждал команды «Вперед!».

Я сейчас вспомнила про один случай, можно его расценивать как знак будущего материнства или как любопытное совпадение. В начале лета 2011 года я снималась в сериале «Ласточкино гнездо» у Дмитрия Тюрина. По своему обыкновению бдела и следила за всем и вся. Мы снимали сцену, в которой моя героиня узнает, что беременна. Кадр предполагалось начать с крупного плана теста на беременность, чтобы увидеть широкоизвестные две полоски, а потом спанорамировать камерой на отражение в зеркале моего шокированного лица.

Реквизиторы принесли тест. На нем красным фломастером были нарисованы две жирные полоски. Я взбунтовалась: «Так не бывает! Они не похожи на настоящие». «Да кто там помнит, какие были тесты в 90-х годах?» – ответили мне. Да, может быть, это мелочь, но я всегда считала, что если возможно сделать хорошо, то надо делать именно так, тем более когда это совсем несложно и не занимает много времени. Я сказала: «Да вы любую женщину тут попросили бы на тест пописать, а потом одну полоску по образцу бы дорисовали». Я так завелась, что попросила еще один тест из реквизиторского запаса, ушла в туалет и 2 минуты спустя предоставила образец с одной полоской. Таня Арнтгольц, моя партнерша по сериалу, спросила: «Катя, а представляешь, если бы ты сейчас увидела две полоски, что бы ты делала?» «Удивилась бы», – сказала я. А удивилась я уже через месяц.

Сын у меня друг и товарищ с самого своего зарождения. Я без каких-либо трудностей проработала первую половину беременности, потом отдыхала, но вела активный образ жизни. После родов восстановилась быстро: Герман родился 25 февраля 2012-го, а 13 марта мы уже поехали вместе на «Мосфильм» на пробы в «Поддубного». Пригласили меня туда, еще когда я была беременна, кажется, в декабре или январе, точно не помню, но живот у меня был уже очень большой. Я шла к своему дому по улице Черняховского, когда мне позвонила кастинг-директор Лиза Шмакова. Звонила напрямую, не через агента, потому что мы очень хорошо знакомы. На моей первой картине «Адам и превращение Евы» Лиза была ассистентом по актерам. По просьбе съемочной группы я даже жила у нее некоторое время до начала съемок. Лиза спросила: «Катюша, а ты когда рожаешь?» Я говорю: «Примерно в конце февраля».

– А ты в весе сильно набрала?

– Нет, совсем немного.

– А на пробы сразу после родов придешь? – улыбнулась в трубку Лиза.

– Конечно, приду, – уверенно ответила я.

За беременность я набрала всего 6 кг. Поэтому домой из роддома вернулась почти как до этого. И мне совсем не хотелось избавляться от этого «почти», за часть того бонусного веса была ответственна шикарная грудь кормящей матери, и она мне очень нравилась. Я шутила: «А что, материнство – отличный способ увеличения груди, со всех сторон прекрасный!»

Кормление наладилось сразу. Я кормила по требованию, но вскоре стала замечать, что оно само по себе вошло в режим и происходило примерно в одно и то же время. В рамках этого стихийного расписания я и выстраивала свою деятельность. Когда я пробовалась в «Поддубного», Герман мирно спал в переноске в соседней комнате, за ним присматривал его папа Костя.