Жизнь одного химика. Воспоминания. Том 1. 1867-1917 - [112]

Занятия в гимназии пошли в полном порядке, и через две недели мне удалось убедить педагогический совет принять обратно всех уволенных. До меня дошли слухи, что в других гимназиях Петербурга не все обстояло благополучно и что там имели место всякие эксцессы. Я полагал, что в столь тревожное переходное время было бы полезно об’единиться всем родительским комитетам, для чего следовало бы созвать всех председателей родительских комитетов и ознакомиться с событиями, происшедшими в каждой гимназии за последние месяцы учебной жизни, чтобы потом выработать общую программу дальнейших действий. Узнав из газет, что в одной из гимназий председателем родительского комитета выбран ген.-майор профессор Военно-Юридической Академии Владимир Дмитриевич Кузьмин-Караваев, я написал ему письмо, в котором просил назначить мне время, когда я мог бы поговорить с ним насчет организации родительских комитетов. Он очень любезно пригласил меня к себе, и мы, обсудив вопрос, условились разослать всем председателям родительских комитетов письма за нашими подписями, с приглашением собраться в здании и -ой гимназии для обсуждения однообразной программы действий родительских комитетов.

На наш призыв откликнулись все председатели комитетов гимназий и реальных училищ, и это первое заседание, под председательством В. Д. Кузьмина-Караваева, заслушав отзывы о деятельности всех комитетов, постановило в дальнейшем ежемесячно устраивать совещания всех председателей и об’единить все дальнейшие меры для урегулирования учебной жизни в среднеучебных заведениях гор. Петербурга. Высшее начальство, попечитель петербургского округа граф МусинПушкин, не имел никаких возражений против образования такого совещания: когда я с другим председателем был у него для выяснения цели подобного об’единения председателей, то он, вполне одобрив наше начинание, обещал нам довести об этом до сведения министра народного просвещения.

На следующем же заседании совещания председателей я был выбран постоянным председателем, и в течении б-ти лет почти каждый месяц я исполнял эту трудную и деликатную должность, оставаясь, конечно, в то же время и председателем комитета своей 11-ой гимназии. Председателями родительских комитетов были выбираемы обычно очень уважаемые люди; среди них были профессора, общественные деятели, лица, как, напр., граф А. Д. Оболенский, товарищ министра финансов Н. И. Покровский, П. Н. Некрасов, бывший попечитель округа, и пр.

После того, как совещание выработало программу деятельности родительских комитетов, оно уполномочило меня обратиться к министру народного просвещения, чтобы выяснить его точку зрения и получить его одобрение. Автор родительских комитетов, граф И. И. Толстой (бывш. вицепрезидент Императорской Академии Художеств) к этому времени уже ушел в отставку, и на его место был назначен фон Кауфман, сын известного генерала-завоевателя Туркестана. Министр принял меня и другого председателя родительского комитета в своей частной квартире, очень внимательно выслушал наш доклад и сочувственно отнесся к нашей деятельности. Мне и потом приходилось обращаться к нему по делам совещания, и всегда я получал полное удовлетворение от беседы с этим симпатичным и простым в обращении человеком.

Председателем родительского комитета в 11-ой гимназии, я оставался почти 10 лет, пока не кончили гимназию все три мои сына и насколько мог помогал педагогическому делу. При мне сменились три директора и много учителей, было выстроено новое казенное здание гимназии (прежде она помещалась в наемном здании) на Выборгской стороне, но должен сказать, что за все время моей работы в качестве председателя, у меня были самые лучшие отношения с педагогическим советом, и я был всегда его желанным сотрудником. Мне в значительной степени облегчало работу очень хорошее поведение и успешное учение моих сыновей, что позволяло мне поддерживать дисциплину и быть совершенно беспристрастным в своих мнениях. За мою деятельность в качестве председателя родительского комитета, в 1914 году педагогический совет решил заказать мой портрет и с разрешения попечителя округа он был повешен в актовом зале гимназии.

Был только один случай, когда мне пришлось испытать неприятное чувство: это было, когда я узнал секретное донесение директора 11-ой гимназии П. И. Барсова в министерство народного просвещения о деятельности родительского комитета за 3-хлетний период его существования. Директор Барсов был хорошим человеком, но педагогом старой школы; он преподавал в гимназии в старших классах латинский язык и считал, что последний является главным предметом для каждого воспитанника при прохождении курса гимназии. Гимназисты его уважали, но не особенно любили, ибо считали, что он не всегда бывает искренен в разговорах с ними и побаивается высшего начальства. Когда пост министра народного просвещения был занят Шварцем, бывшим директором 5-ой

Московской классической гимназии, то в министерстве возник вопрос о пересмотре положения о родительских комитетах и была образована специальная комиссия под председательством члена совета министерства т. с. Спешкова, двух директоров гимназий, двух председателей родительских комитетов и 2 или 3-х особо назначенных министром лиц. Представителями от родительских комитетов были председатели князь Мещерский и я. Эта министерская комиссия проработала около 4-х недель, рассмотрела донесения директоров различных гимназий из разных городов и выписала наиболее характерные постановления педагогических, советов о желательности или нежелательности существования родительских комитетов. Каково же было мое удивление, когда при прочтении донесения директора 11-ой гимназии, П. И. Барсова я узнал, что он дал заключение не в пользу дальнейшего существования родительских комитетов. Он в своем донесении писал, что председатель уделяет мало времени для рассмотрения различных событий, совершающихся в гимназии, что родительский комитет не пользуется большим уважением со стороны учеников и т. п. Мне, конечно, пришлось фактами доказать несправедливую оценку деятельности родительского комитета и показать печатные протоколы заседаний родительского комитета, из которых было ясно, какое успокаивающее и авторитетное значение имел родительский комитет в жизни