Жизнь на грани - [119]

– Ну, что у тебя?

– Не знаю. Мне кажется, я не справляюсь с обязанностями отца. – Стесняясь рассказать правду, Антон начал издалека.

– Господи, кто ж с ними справляется.

– Не думал, что одному будет так сложно.

– Семейная жизнь – это лотерея. Никогда нельзя быть готовым к браку. На мой холостяцкий взгляд, это как зайти в незнакомую комнату, в которой темно, – ты можешь попытаться включить свет, но не факт, что дверь не будет заперта снаружи. Того и гляди, окажешься в безвыходном положении. Поэтому я и не женюсь. И ты все же вытянул счастливый билет и был счастлив, чувак. Это похвально, и я лично тебя уважаю.

– Это да. Спасибо. – Антон хлебнул напитка, засмущавшись. Уже не хотелось рассказывать о себе. Просто напиться и… уснуть вечным сном. Казалось, так сильно он устал от всего.

– Так найди себе какую-нибудь девочку, – предложил Виталик, глотнув пива.

В ответ Антон залился краской, и Виталик решил, что сморозил глупость. «Он все еще тоскует по Оле», – решил друг и поспешил извиниться, пока Антон стыдливо подумал, что буквально вчера Маша была в ударе в постели. После чего сказала, что никого не любила так сильно, как его, и уснула, закинув на него свою ножку…

Стыд и возбуждение – интересная смесь. Антону захотелось пойти в туалет, чтобы сбросить напряжение (англичане про это говорят «shake a snake» – потрясти змею).

«И, черт побери, как же сложно быть честным даже с одним из самых близких друзей! Даже при условии, что мы живем в России, а ее умом не понять», – подумал Антон отвлеченно, и тут наконец вновь стал способен слушать Виталика:

– …Я просто не думал, что это тебя заденет. Хотя, может быть, тебе уже пора начать новую жизнь, а? Все же в курсе, что вы с ней были парой, каких теперь мало.

«Ага, все в курсе. Что бы эти все сказали, узнав о нас с Машей?» – усмехнулся про себя Антон.

– Понимаешь, все сложнее… – Антон сделал паузу, взглянув на молоденькую официантку без всякого любопытства, обычного для мужчин его лет. – А как на самом деле, я даже тебе сказать не могу. Просто посиди со мной, и давай побазарим.

Услышав эту просьбу, Виталик удивленно взглянул на друга.

– Что, ты подумал, типа я превратился в гомика? – спросил Антон, после чего оба, совершенно не сговариваясь, расхохотались на весь зал так, что семья за соседним столом попыталась испепелить их своим взглядом.

Судя по нескольким литрам пива, которые любовно обнял мужчина в центре того стола и подаркам, которые ему подарили друзья и жена, – у этого самца был день рождения.

Но примечательным было то, что его малолетний сын лет девяти с отсутствующим видом аутичного верблюда посасывал пиво. Одно это для Виталика было оскорбительным. Поэтому розовая трубочка, через которую тянул алкоголь ребенок, была для Антонова друга чудовищной насмешкой, подчеркивающей безобразие, с которым ничего нельзя было поделать…

– Что, он думает, что это молочный коктейль?! – раздраженно обратился Виталик не пойми к кому. Ленивым жестом он махнул в сторону семейки.

– Вижу, – кивнул Антон.

– Вот, похоже, кто гомик и не справляется со своими обязанностями, – вздохнул Виталик устало, допив свое пиво. – Если бы ты знал, как они меня все бесят! – Виталик небрежно сматерился, покраснев и заморгав глазами с безумной улыбкой.

«Девчонки без ума от таких парней! Именно поэтому Витя – холостяк», – подумал Антон, нервно хихикнув. Он знал, что если вы слышите цепочку отборного мата, то значит «Остапа понесло», и поэтому с минуты на минуту этот специалист по социальной работе выдаст очередную жареную историю.

Так и вышло.

10

– Бесят? – переспросил собеседника Антон как ни в чем не бывало.

– Конечно! Ты глянь этого дауна. Празднуют они… Заметил, что ребенок в себя пол-литра засосал? Ну вот, так что не загоняйся, что плохой отец.

Тут Антон вспомнил, как однажды они с Машей наперегонки пили пиво. Было весело, но теперь Антон не знал, хорошо ли это или плохо.

Виталик продолжал:

– Меня достало, если так посмотреть, что наши забыли о здоровом образе жизни. Есть, конечно, спортсмены, которые не курят и не пьют, но…

– Их меньшинство.

– Ага. Да и те какие-нибудь националисты, бьющие после «Русских пробежек» хачье.

– Звучит так, словно ты устал от работы.

– Да как сказать, работа-то мне нравится, потому что есть динамика. Не нравится мне в ней то, что все не очень-то и понятно.

– Это и мне не по душе. В чем же дело?

– Помнишь, я тебе рассказывал, как в начале лета «вышел» на очередной «бичатник»[31]?

– Да, припоминаю… – с интересом согласился Антон, вспомнив, как в прошлый раз Виталик похвастался, что скоро разберется с очередной новоявленной и крайне неблагополучной семьей. – Свежие новости? – спросил он, вкусив кусочек гренки с сыром.

– О-о-о, вагон и маленькая тележка. Короче, рассказываю.

И Виталик начал излагать свою историю, в правдивости которой Антон сомневался меньше всего.

– В том расселенном доме, на который я этим летом наткнулся, оказалось, есть семья из трех человек. А именно: мама, ее сын, девочка плюс собака. Мальчику одиннадцать, живенький такой, а девочке пятнадцать и она не разговаривает, хотя умеет. В школу они уже третий год, как оказалось, не ходят, но не суть.