Жизнь на двоих - [17]
— Лера…
— Повтори еще раз.
Ты молчишь. А потом, тяжело сглотнув, говоришь тихо:
— Люблю тебя. Уже два года. С самой первой встречи. Не знаю, почему! До встречи с тобой вообще не подозревала, что могу влюбиться в девушку. А увидела тебя и… Как переклинило. Год себя обманывала — что у меня к тебе дружеские чувства, не более. А в летние каникулы, после первого курса… Я чуть с ума не сошла — так тосковала по тебе. Вот тогда я себе призналась. Я люблю тебя. Я не смогу без тебя, Лера. Просто не смогу. Пожалуйста…
— Эй-эй-эй, — обрываю твой сбивающийся монолог. — Можно, я скажу? Дарь, мне жаль, что… до меня так поздно дошло. И вообще — ты сама виновата!
— Я не пред…
— Тсссс, дай закончить. Я не могу сказать, что люблю тебя уже два года. И даже — что люблю год. Вообще не знаю сколько. Но — люблю, Дариш. Так сильно люблю, что сердцу больно. И не собираюсь тебя оставлять. Ни завтра утром, ни вообще. Ясно?
Вместо ответа стискиваешь меня так, что задыхаюсь.
— Правда? Любишь?
— Люблю, — шепчу тебе в шею. И, для надежности, еще: — Люблю-люблю.
Ты выдыхаешь. И спрашиваешь:
— Хочешь меня?
От этого вопроса, заданного хриплым шепотом, собственное желание, чуть утихшее от твоего оргазма, мгновенно дает о себе знать, наливаясь тяжестью внизу живота.
— Да, — прижимаюсь к тебе. Откровенно. — Очень.
Ты выбираешься из-под меня и шелестишь мне в губы, пока твои пальцы расстегивают мои джинсы:
— Сейчас я буду тебя любить, девочка моя.
В отличие от меня, ты стаскиваешь джинсы вместе с бельем — возможно, потому, что мои джинсы сидят на мне не в пример плотнее. И я оказываюсь абсолютно голой.
Наклоняешься, упираясь рукой в кровать рядом с моей головой.
— Позволишь мне?
Не знаю, что ты имеешь в виду, но киваю.
На меня мелким градом сыплются твои поцелуи — плечи, грудь, легко касаешься языком сосков, от чего мгновенно прогибаюсь навстречу твоим губам, потом опускаешься ниже, начинаешь целовать живот. И я вдруг понимаю, о чем ты говорила, спрашивая «Позволишь мне?». Не знаю, позволю ли… Смогу ли… Решусь ли…
— Откройся… — твой хриплый шепот. Оттуда, из района моего живота. — Лерочка, пожалуйста… Раздвинь ножки…
Я же ведь огласилась. Я не могу сопротивляться твоему голосу. Я так хочу тебя…
Твои руки сами разводят мои несопротивляющиеся коленки.
Что сказать? Как это описать? Я впервые оказалась в ситуации, когда тело… само решало за меня. Первые секунды еще пытаюсь обрывочно думать, даже смущаться, а потом… Мое тело принимает командование на себя и бесстыже и нагло получает удовольствие.
Я уже сама, по своей воле, развожу шире колени, до боли в растянутых бедрах. Мои пальцы мягко давят на твой затылок, путаясь в волосах. Чтобы ты, не дай Бог, не прекратила своих выворачивающих меня наизнанку поцелуев. Горячие прикосновения нежных губ, тянущие движения языка.
Чтобы бы я сделала, если бы ты вдруг остановилась тогда? Не знаю, удерживала бы твою голову, пока могла. И потом — просила бы, умоляла бы тебя. Все, что угодно, только продолжай, не останавливайся.
Впрочем, что-то такое я и шепчу, пока ты, не думая даже останавливаться, обжигающе страстно ласкаешь меня. Да… да… пожалуйста… бессвязно, на выдохе, подаваясь бедрами навстречу твоим губам и языку. Еще, еще немного, вот так, так… И …
Успеваешь вскинуть руку и накрыть мои губы. Мой то ли крик, то ли стон бьется тебе в ладонь. А ты еще какое-то время не отнимаешь своих губ от меня. А потом — потом ты уже рядом со мной, и шепчешь мне щекотно в ухо:
— Девочка моя… сладкая… горячая.
После того, как немного восстанавливается сбившееся дыхание, еще нахожу в себе силы ответить что-то такое же нежно-бессвязное. И успеваю поймать две мысли.
Первая — то, что я раньше считала оргазмами — это и не оргазм вовсе. Так, не пойми что. Оргазм — вот он был, только что. Первый в жизни, от которого до сих пор потряхивает.
Вторая — хорошо, что я успела до него признаться тебе в любви. Успела до. Потому что после — меня уже нет. Проваливаюсь в сон, тону беззвучно, мгновенно.
/Дарина/
Просыпаюсь с болью в спине. Точнее, наверное, ОТ боли в спине. Как и у большинства высоких людей спина — мое слабое место. Именно поэтому меня всю жизнь, с самого детства родители, а потом и брат, гоняли во всякие спортивные секции. Это мне очень помогло, но все равно… Иногда, если спать неудачно, да еще на неудобной кровати, спина начинает болеть очень сильно. Я несколько недель промучилась, когда заселилась в общагу, пока не догадалась на провисшую металлическую сетку кровати положить доски. Жестко, зато равно. Потом — даже привыкла.
Но сегодня… Даже не открыв глаз, чувствую, что лежу в какой-то неестественно выгнутой позе. Поясница противно ноет. И… ох, если бы только это!
Я не одна. Глаза мгновенно распахиваются, и первое, что я вижу — твоя светлая челка, которая щекочет мне губы. Нос с побледневшими к осени веснушками. Слегка надутые, как будто ты сердишься на кого-то во сне, губы — пухлая нижняя, лукавая верхняя. В захлебывающийся от этой картины мозг поступает все новая и новая информация.
Мы, блять, голые. Обе. Не считая моих трусов. В эти самые трусы, кстати, аккурат между моих ног, упирается твое бедро. А рука твоя обнимает меня за талию. А на моей правой руке покоится твоя голова. И пальцев на этой самой руке, между прочим, я уже не чувствую.
Роман "Мне бы в небо" – это история о том, как одно особенное лето может перевернуть весь внутренний мир, как один особенный человек может разбудить в сердце всю палитру чувств, как случайные знакомства могут изменить представления о дружбе, семье и о своей роли в круговороте собственной жизни. Эта история про искренность, смелость и любовь, которая принесет лучи солнечного света в повседневность читателя.
Что сказать об этом парне? Формально, он на 100% мне не подходит. Его электронные письма отчасти раздражают и отчасти смешат. Хорошо, больше смешат, чем раздражают. Они так освежают. Меняют. Волнуют. Но когда я стою рядом с ним, мурашки бегут по телу, и я ловлю себя на мысли, что жизнь состоит из размышлений о его электронных письмах. Встречайте умную, сексуальную девушку, озабоченную карьерой, нью-йоркского сноба – Чарли Ричардс. У нее есть все, кроме счастья, до той поры, пока она не встречает Лэйтона Гриффина.
Любовь была моей слабостью. В свете истины ничего не скроешь. Дерек зажег искру в моем сердце, подарил надежду на любовь, которую я уже не ожидала найти. Тем не менее, нашей связи не хватало элемента, способного ее разжечь. Ослабленные обидой, наши отношения развалились под тяжестью лжи, медленно превращаясь в пепел. Ради него я принесла себя в жертву и поплатилась за это. К тому моменту, как Брендон вошел в мою жизнь, тоска льдом сковала мое сердце. Но судьба не закончила со мной. Его кристально-голубые глаза и нежные прикосновения возродили желание, замершее глубоко внутри.
Как только я ее увидел, она пробудила что-то глубоко во мне. Дикую потребность. Отчаянное желание. Она потеряна, одинока и нуждается в укрытии на время шторма. И я сделаю гораздо больше, чем согрею ее. Я ее заполучу. Некоторые считают, что не бывает никакого «долго и счастливо». Но сегодня все изменится. Я покажу ей, что я — больше, чем мужчина гор. Я — ее чудовище.
В первый раз, когда я встретил её, мне захотелось ударить её. Во второй раз, я знал, что хочу её. А в третий раз, джентльмен промолчит. Так что думаю, хорошо, что я не джентльмен… верно? Давайте сразу же с этим разберёмся: я люблю женщин. Мне нравится, как они выглядят. То, как они пахнут. То, как они себя чувствуют. Особенно, как они себя чувствуют. И я поставил перед собой цель, отыметь всех женщин, которые разделяли со мной постель. Потом я встретил её. Сумасшедшая, как чёрт и совершенно не заинтересованная во мне.
Его зовут Ройал, но он вовсе не прекрасный принц. Он вообще к принцам отношения не имеет, хотя, наверное, можно сказать, что я когда-то любила его. Он лучший друг моего старшего брата. Пока мы росли, Ройал обедал у нас каждую субботу, беспощадно дразнил меня и делал вид, что я раздражаю его. Когда я стала достаточно взрослой, он пригласил меня на первое в моей жизни свидание. Ройал научил меня водить машину. Сопровождал на выпускной бал. Подарил мне мой первый поцелуй… среди всего прочего. С ним я испытала вкус первой, всепоглощающей и удивительной любви с бессонными ночами. Впереди у нас была целая жизнь.