Жизнь на двоих - [12]
— Лера!!! — опят орет, опять спохватывается и все-таки отвечает. Тихо: — Да.
Ах ты…
— Даже если и так, — цежу сквозь зубы, — это ее еще ни к чему не обязывает. Не один ты такой умелец…
Богдан уже просто дергает щекой. Но не орет, помнит, что вокруг куча любопытных ушей.
— Лера, перестань изображать дурочку! Это не просто так. Я чувствую — у нее есть кто-то. Кто он? Ты знаешь? Там все… серьезно?
Откуда я, блять, знаю — серьезно или нет? Хотя уже чувствую — серьезно. Шутки кончились.
Что-то, видимо, отражается, на моем лице, потому что Богдан хватает меня за руку.
— Кто он, Лер? Вижу — ты знаешь! Скажи мне! Я буду за нее бороться! Ей со мной будет лучше, я точно знаю! Смотри — какая она! На ней лица нет. Кто он, Лера? Скажи!
Черта с два, Богданчик! Черта с два я скажу тебе! И не льсти себя надеждой — Дарька не твоя. И с тобой ей не будет хорошо. И вообще — оставь ее в покое! Не до тебя ей сейчас…
— А до кого ей сейчас?
Блять… какую часть своих мыслей я произнесла вслух?
— Понимаешь, Богдан, — театрально вздыхаю. Приходится импровизировать. — У нее дома…
— Значит, у нее там, дома кто-то… — хищно вскидывается Богдан.
— Да. Но там все непросто… И… ей нужно время… чтобы разобраться. Сейчас… сейчас ее лучше не трогать, понимаешь?
— Понимаю, — мрачно отвечает Богдан. — Он ее обидел?
— Нет! Что ты… Просто — дай ей время. Не трогай ее сейчас, ладно?
— Хорошо. Сейчас не буду. Спасибо, Лер. Что сказала.
Наскоро попрощавшись. Богдан уходит. Но у меня остается нехорошее ощущение, что он уже начал строить планы, как на каникулах поедет в твой родной город бить морду этому несуществующему парню.
Ну и ладно. До каникул еще дожить надо, а сейчас… Сейчас Богдан обещал мне тебя не трогать. А это — главное.
Разобравшись с Богданом, начинаю внимательно приглядываться к тебе. Провокаций уже себе не позволяю — до сих пор при воспоминании о том, как ты плакала в душе, становится тошно. Просто смотрю, наблюдаю. И понимаю — я не вижу ничего! Тебя мало, тебя катастрофически мало. Тебя практически не бывает дома, а когда бываешь — спишь или читаешь. Замкнута, равнодушна. Из ответов — «Да», «Нет», «Не знаю».
На все мои попытки растормошить, разговорить отделываешься невнятными фразами — про то, что у вас скоро важная игра с историками, что в этом году — госы, что собираешься утроиться после них на работу и хочешь поднабраться опыта, зависая в компьютерном классе. Я долго не могу понять, что происходит. Но уже не пытаюсь себя убедить, что мне причудилось то, как ты на самом деле ко мне относишься. Я точно знаю — не причудилось. Я знаю. Ты влюблена в меня. Или… была влюблена.
Вот когда я осознала гипотетическую возможность прошедшего времени по отношению к твоим чувствам ко мне, да не просто прошедшего — прошедшего совершенного, Past, мать его, Perfect! — вот тогда я испугалась до того самого грубого выражения.
Но даже в этот момент я пыталась рассуждать здраво. И чем больше я пыталась рассуждать здраво, тем херовее мне становилось.
Сколько ты уже влюблена в меня? Полгода, год или все два? Я не знаю! Но ясно одно — ты была совершенно уверена, что это абсолютно невзаимно и бесперспективно. Более того, я сама была в этом уверена. До недавнего времени.
И надо быть совершенным мазохистом, чтобы в такой ситуации пестовать свои чувства. Рано или поздно ты должна была это понять. Или от безнадежности это стало происходить само собой. Или я, своим безобразным поведением, своими рассказами о том, как мне хорошо с Антоном, довела тебя до этого. Или — все вместе. Но все было очень похоже на то, что твоим чувствам ко мне пришел конец. Или — на то, что ты быстрыми шагами двигаешься в этом направлении.
У меня под ногами разверзлась бездна. Я умирала. Не пыталась проанализировать свои чувства и понять, что со мной происходит и зачем мне это нужно. Несколько дней я просто распадалась на мелкие кусочки, пытаясь смириться с этой мыслью. Что ты — просто моя соседка по комнате Дарина. Не смогла. Или — не захотела. И поэтому решила — будь что будет. Но я должна знать, как ты самом деле ко мне относишься. Я не могла ждать, тем более — молча страдать, как ты. И поэтому решила — спросить прямо. Ну, или, не совсем спросить…
Восемь. Тебя нет. Половина девятого. Тоже нет. В девять убираю обратно в холодильник шампанское, гашу свечи. В девять с четвертью зажигаю обратно свечи, потому что при электрическом свете сидеть тошно, в темноте — страшно и… нелепо.
Ты пришла в двадцать минут десятого.
Смотришь в немом изумлении на антураж комнаты — свет выключен, на подоконнике и на столе — горящие свечи. Накрытый стол. И я — нарядная и красивущая.
Устало бросаешь спортивную сумку на пол.
— Лера! Какого хрена не предупредила?
— Сюрприз! — улыбаюсь сладко.
— На хер такие сюрпризы! — ты уставшая, грубая и злая. — Куда я сейчас денусь — на ночь глядя? Заранее предупреждать надо!
— А зачем тебе куда-то деваться?
— Ты же ждешь кого-то? — красноречивый кивок в сторону накрытого стола.
— Жду. Тебя.
Довольно улыбаюсь. Тебе очень идет это выражение идиотского удивления. Даже рот приоткрылся.
Потом к тебе все же возвращается способность говорить.
Любовь была моей слабостью. В свете истины ничего не скроешь. Дерек зажег искру в моем сердце, подарил надежду на любовь, которую я уже не ожидала найти. Тем не менее, нашей связи не хватало элемента, способного ее разжечь. Ослабленные обидой, наши отношения развалились под тяжестью лжи, медленно превращаясь в пепел. Ради него я принесла себя в жертву и поплатилась за это. К тому моменту, как Брендон вошел в мою жизнь, тоска льдом сковала мое сердце. Но судьба не закончила со мной. Его кристально-голубые глаза и нежные прикосновения возродили желание, замершее глубоко внутри.
Как только я ее увидел, она пробудила что-то глубоко во мне. Дикую потребность. Отчаянное желание. Она потеряна, одинока и нуждается в укрытии на время шторма. И я сделаю гораздо больше, чем согрею ее. Я ее заполучу. Некоторые считают, что не бывает никакого «долго и счастливо». Но сегодня все изменится. Я покажу ей, что я — больше, чем мужчина гор. Я — ее чудовище.
В современном мире так легко найти свою мечту, а еще легче ее упустить. Она - успешный рекламный продюсер, он - известный режиссер, которым она так восхищалась. Их жизни не должны были переплестись никогда, но он не дал ей шанса ускользнуть. Теперь она должна бороться не только за его любовь, но и за саму его жизнь и право быть с ним, когда сама судьба ополчается против них, отбирая последние силы, когда опускаются руки и хочется бросить все и вернуться назад в свой такой привычный мир. Сможет ли она пойти наперекор всему, во что она верила, и доказать, что она готова быть с ним?
В первый раз, когда я встретил её, мне захотелось ударить её. Во второй раз, я знал, что хочу её. А в третий раз, джентльмен промолчит. Так что думаю, хорошо, что я не джентльмен… верно? Давайте сразу же с этим разберёмся: я люблю женщин. Мне нравится, как они выглядят. То, как они пахнут. То, как они себя чувствуют. Особенно, как они себя чувствуют. И я поставил перед собой цель, отыметь всех женщин, которые разделяли со мной постель. Потом я встретил её. Сумасшедшая, как чёрт и совершенно не заинтересованная во мне.
Шестнадцатилетняя Сибилла оказывается в диких условиях – в прямом смысле! Частная школа, в которой она учится, отправляет учеников на природу. Целый семестр вдали от цивилизации – без мобильников, любимых книг и простых удобств. Такая жизнь кого хочешь доведет до истерики, а уж неуверенную в себе старшеклассницу, переживающую первую влюбленность, и подавно. Ситуация усложняется, когда в безумный, но знакомый мир Сибиллы врывается Лу. Новенькая не горит желанием играть по правилам стаи и с кем-то дружить.
Его зовут Ройал, но он вовсе не прекрасный принц. Он вообще к принцам отношения не имеет, хотя, наверное, можно сказать, что я когда-то любила его. Он лучший друг моего старшего брата. Пока мы росли, Ройал обедал у нас каждую субботу, беспощадно дразнил меня и делал вид, что я раздражаю его. Когда я стала достаточно взрослой, он пригласил меня на первое в моей жизни свидание. Ройал научил меня водить машину. Сопровождал на выпускной бал. Подарил мне мой первый поцелуй… среди всего прочего. С ним я испытала вкус первой, всепоглощающей и удивительной любви с бессонными ночами. Впереди у нас была целая жизнь.