Жизнь Мерлина - [9]
>830 Пола женского все, вопреки закону, мурены,[53] —
Так говорят, – но меж тем размножаются через соитье
И приносят приплод от чужого семени, ибо
Часто на берег морской приползают во множестве змеи
И, оставаясь на нем, шипят призывно и сладко,
>835 Так вызывая мурен, чтобы с ними совокупиться.
Можно еще и тому подивиться, что полуфутовый
Еж морской, к кораблю прицепившись,[54] держит средь моря,
Как на причале, его и дальше плыть не пускает,
Прежде чем сам не уйдет; потому его и страшатся.
>840 Так же страшатся, чтоб та к кораблю приближалася рыба,
Что зовется мечом,[55] ибо бивнем разит она острым.
Если поймают ее, обшивку она пробивает —
И поглощает корабль, завиваясь воронкой, пучина.
Рыба-пила[56] судам опасна гребнем, который
>845 В них вонзает она, подплывая под днище, и режет
Доски, и топит корабль, страшна, как мечом, своим гребнем.
Тем дракон водяной,[57] кто рукой его схватит, опасен:
Сильный яд, говорят, заключен под его плавниками,
И, уколов, он вредит, вливая яд этот в рану.
>850 Рыба скат,[58] говорят, угрожает другою напастью:
Если к живому кто невзначай притронется скату,
Руки и ноги сей миг отнимаются, члены немеют,
Делать дело свое, словно скованы смертью, не могут.
Вот как вредит этот скат незримым своим истеченьем.
>855 Этих во множестве рыб и других поселив под водою,
Бог средь своих зыбей распростер обширные земли,[59]
В коих люди живут, плодородье их обнаружив
По изобилию трав, которые почва рождает.
Первой из оных земель и лучшей Британию числят,
>860 В щедрости вящей своей она все, что ни есть, производит,
Злаков растит урожай и душистый дар благодатный
Год за годом дает на потребу живущим в ней людям.
Есть в ней леса и есть дерева, что медом сочатся,
Ширь травянистых лугов и горные кручи до неба,
>865 Реки есть, родники, и скот, и звери, и рыба,
Много древесных плодов, самоцветов, ценных металлов, -
Все, что только дает природа творящая людям.
Есть и ключи целебные в ней с кипящей водою:
Лечит недужных она, притекая в отрадные бани,
>870 Немощь из тела изгнав, возвращает немедля здоровье.
Бани построил Бладуд[60] в те годы, когда царский держал он
Жезл, и вода, получив по жене его имя Аларон,
Часто являла с тех пор свои целебные свойства,
Против недугов любых помогая, но более женских.
>875 Рядом лежит Фанат,[61] где многое есть в изобилье;
Змей смертоносных там нет, и если к вину подмешаешь
Землю его, то такое питье спасает от яда.
Наше море от нас отделяет Орхадские земли:[62]
Их разрезает река, их три и трижды по десять;
>880 Два и десять пусты, обитаемы все остальные.
Имя от солнца свое получила Крайняя Фула:[63]
Ибо летнее там в дни солнцестояния солнце
Вспять обращает лучи, чтобы дальше они не светили;
Дни уводит оно, в непрерывную ночь погружает
>885 Воздух темный над ней, одевает студеное море
Льдом, чтобы праздным оно, для судов недоступное, было.
После нашей земли называют Гибернию[64] люди
Лучшим из всех островов по причине ее плодородья.
Даже обширней она; ни пчел, ни птиц, кроме редких,
>890 Там не найти, а змей та земля и родить не желает.
Вот почему, коль, свезя оттуда почву и камень,
Где-нибудь высыпать их, там исчезнут и пчелы, и змеи.
Близ Геркулесовых Гад есть остров по имени Гады:[65]
Дерево там растет, чья кора смолу источает
>895 Каплями, что застывают на ней в самоцветные камни.
Про Гесперид[66] говорят, что дракон у них, глаз не смыкая,
От пришлецов сторожит золотые плоды под листвою.
Женщины с телом козы, говорят, живут на Горгадах,[67]
Зайцев бегучих они быстротою ног побеждают.
>900 Золота и серебра на Аргире и Криосе[68] родится
Столько же, как говорят, сколько камня простого в Коринфе.[69]
Зеленью пышной травы приятен вид Тапробаны:[70]
Дважды за год на нивах ее урожай созревает,
Дважды лето на ней и весна, и дважды сбирает
>905 Там виноград и плоды на земле, самоцветами славной.
Вечно на Тиле[71] весна; неизменно на нем зеленеют
Свежей листвой дерева и цветы цветут постоянно.
Остров Плодов, который еще именуют Счастливым,[72]
Назван так, ибо все само собой там родится.
>910 Нужды там нет, чтобы пахарь поля взрывал бороздами,
Нет земледелия там: все сама дарует природа.
Сами собою растут и обильные злаки, и гроздья,
Сами родятся плоды в лесах на раскидистых ветках,
Все в изобилье земля, как траву, сама производит.
>915 Сто и более лет продолжается жизнь человека.
Девять сестер в том краю по законам правят премудрым,
Властвуя теми, кто к ним из наших краев прибывает.
Старшая из девяти всех мудрее в искусстве целенья
И красотой своей сестер превосходит намного;
>920 Имя Моргана[73] ей, изучившей полезные свойства
Всякой травы, способной лечить телесную немощь;
Знает искусство она изменять обличье и может
В воздухе на новых крылах взлетать, подобно Дедалу,[74]
Если захочет, летит в Бристиду, в Карнот иль в Папию,[75]
>925 Если захочет, и к нам скользнет с высокого неба.
Той же волшбе, говорят, и другие обучены сестры:[76]
Все: Глитонея, Глитен, Глитон, Мороноя, Мазоя,
И Тироноя, Титен и Титон, что прославлена лирой.
Нами туда был Артур, у Камблана раненный в битве,
>930 После войны отвезен, а путь Баринт указал нам,[77]
Ибо известны ему и моря, и светила на небе.
Кормчим ведомы таким, мы туда с государем приплыли,
Основной труд Гальфрида Монмутского — «История бриттов» («История королей Британии»).Знакомство автора с античной традицией, литературный талант и смелая фантазия позволили ему создать увлекательное историческое повествование. Определенные хронологические рамки рассказу придают указания на события библейской и античной истории. Однако в отличие от большинства средневековых хронистов Гальфрид начинает свой труд не от сотворения мира, а от разрушения Трои и странствий Энея.Историю Британии Гальфрид Монмутский стремится представить в контексте событий мировой истории и показать, что ее правители связаны родственными узами с героями древности.
Текст воспроизведен по изданию: Бартикян Рач Микаелович, Петр Сицилийский и его «История павликиан» / Византийский временник т. 18 М. 1961 [Пер., публикация и примеч.]. C. 323–358История Петра Сицилийского дошла до нас только в одной рукописи X в.Полезная история Петра Сицилийского — осуждение и опровержение ереси манихеев, называемых также павликианами, начертанная для архиепископа Болгарии.
«Песнь о Роланде» и «Песнь о Сиде» — величайшие поэтические памятники французского и испанского народов. Они знаменуют собой блистательное начало двух во многом родственных литератур, давших так много всей мировой культуре.Совмещение этих памятников в одном томе — с добавлением некоторых других текстов — не произвольно. И дело не только в лингвистической и культурно-исторической близости французов и испанцев. Дело еще и в том, что к параллелям и аналогиям побуждает прибегать сама общность проблематики французского и испанского эпоса.В «Романсеро» (глава «Романсы литературные») приведены произведения Луис де Гонгора, Лопе де Вега, Франсиско Кеведо.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Сага о Ньяле» – самая большая из всех родовых саг и единственная родовая сага, в которой рассказывается о людях с южного побережья Исландии. Меткость характеристик, драматизм действия и необыкновенная живость языка и являются причиной того, что «Сага о Ньяле» всегда была и продолжает быть самой любимой книгой исландского парода. Этому способствует еще и то, что ее центральные образы – великодушный и благородный Гуннар, который никогда не брал в руки оружия у себя на родине, кроме как для того, чтобы защищать свою жизнь, и его верный друг – мудрый и миролюбивый Ньяль, который вообще никогда по брал в руки оружия.
Книга, полная приятного веселия и наслаждения для юношества. Напечатана в Лондоне Эдвардом Алди, в доме неподалеку от церкви Христа.