Жизнь Иисуса - [23]

– В собрании. Приходили от Пинхаса…

Йехошуа сделал несколько жадных глотков из ковша.

– Сюда идут солдаты! – выдохнул он и побежал к молитвенному дому.

10

Ветер уносил в пустыню соленые брызги прибоя. Альбатрос, недвижно балансируя на ветру, оглядел вечные пески, а за струйками дрожавшего воздуха – зеленые пятна оазисов, деревушку у реки на краю окоема, огромный город на побережье, и заскользил к морю.

Грузно ступая и шумно отдуваясь, Вителий Скавр, хлеботорговец и судовладелец, совершал утренний обход дома в пригороде Александрии.

Скавр растолкал домашних рабов. И те, почесываясь и ворча на хозяина, – неймется спозаранку! – разбрелись по закуткам до нового окрика. А Скавр поднялся на второй этаж к жене и дочерям.

Заря окрасила в розовое шелковую обивку стен и тюлевые пологи над перинными ложами девушек, а свежий бриз шевелил занавесы на широких окнах в перестиль, где над цветами уже колдовал молчаливый старый грек. От садовника пахло розами, и дочери Скавра любили его.

Хлеботорговец вздохнул. Старшей шестнадцать, а достойного жениха нет. У полога младшей улыбнулся. Эта не завянет первоцветом!

В маслодавильне рабочие уже наладили пресс. А в печи пекарни бушевал огонь, и Скавр остался доволен усердием людей. Поболтал с пекарем Иссой, жившим с семьей в таберне при особняке. Исса помнил еще деда Скавра молодым центурионом в отряде Гая Юлия, помогавшего мятежной царице. Старый египтянин в фартуке и нарукавниках, коричневый, как высохшая кожа, предположил: засуха на юге «царства», как он называл Африканские провинции, вздует цену пшеницы. Именно это хотел услышать Скавр: он приберег два амбара зерна для перекупщиков императора.

Он обошел таверны арендаторов. Не из корысти он приютил в своем доме умельцев, а из любви к чужому процветанию. И люди ценили его заботу.

Скавр навестил приболевшего краснодеревщика Симона: его таверна единственная выходила в дом. Вся мебель Скавра, восхищавшая гостей, рук Симона. Оба сына мастера почтительно стояли в дверях, пока Скавр, удержав захворавшего друга, желавшего стоя приветствовать патрона, сидел у постели больного.

Скавр искупался в бассейне с мраморными рыбами по четырем сторонам бортика. Запил хлеб с маслинами разбавленным вином. И, укрыв легким одеялом ноги, улегся читать почту.

Сегодня было единственное письмо – от клиента Скавра Трифона. По поручению патрона тот отправился в прибрежную Финикию узнать о перевозках на галерах Скавра попутных грузов на обратном пути из Италии.

«Любезный друг, отсылаю тебе сведения о ценах на товары и перевозки».

Хлеботорговец внимательно изучал приложенный клиентом перечень внизу свитка в римских динарах, аттических драхмах и тирских дидрахмах за литры и таланты веса. Остался доволен дотошностью товарища. Отхлебнул вина и вернулся к началу свитка.

«Торговля на всем побережье идет бойкая, и попутные грузы для твоей флотилии найдутся в любом пунейском порту. Склады Сидона и Цора в этом году переполнены. Стоит лишь посмотреть с прибрежных скал на обе гавани Цора. В глазах рябит от парусов. Сердце сжимается от величия этого города. Тут хватит работы оборотистому человеку. Слоновой кости в избытке, она в три цены ниже прошлогодней. Мачтовый ливанский кедр, строительная древесина из ермонского кипариса и башанский дуб с восточного берега Галилейского озера для весел местных и беритских мореходов желанный товар. Серебра, железа, свинца и олова из бетикского Тартеса вдоволь. Аравийские купцы нагнали скота и особенно много строевых лошадей. Говорят о новой войне.

Интересующие тебя Галилея, царство Ирода Антипы, и римская провинция Иудея в этом году отправляют свою пшеницу в Рим и на прибрежные острова. Местные перекупщики заинтересованы в перевозках в Африку деревянного масла, меда, оливковых ягод и бальзама по твоей цене. Ибо своего флота у них нет, а прибрежной дорогой вдоль Великого моря развелось невиданно разбойников из кочевых племен. Но местные торговцы подозрительны к иноверцам. У них вина в изобилии, а на холмах галилейских тучные стада овец. Мне довелось углубиться в страну, о чем я поведаю ниже. Но и вино, и шерсть уступают по качеству хелбонскому вину и белой шерсти из Дамаска. Тут ее выделывают иначе.

Как ты знаешь, в портовой Кесарии иудейской мой брат крупно торгует. На званом обеде он представил меня римскому наместнику Копонию. Копоний предпочитает Кесарию Ершалаиму. Я попросился в отряд центуриона Фабия. Тот собирался на север области по заданию прокуратора. Во-первых, чтобы иметь защиту от разбойников, во-вторых, чтобы лучше узнать обычаи местной торговли. И получил разрешение.

Замечу, Кесария – город величественный. И гавань его так же, как и в Цоре, переполнена кораблями на пути в Африку. Юго-западные ветры здесь очень сильны и постоянны, что неудобно для мореплавания из-за опасности кораблей быть заброшенными на скалы. Гавань построили по приказу Ирода Великого. Она выходит на север, навстречу самым мягким в этих местах северным ветрам, и поражает значительными размерами. Одна лишь дамба шириной в стадию, выстроена полукругом в открытое море и служит волнорезом несмолкающему прибою. На дамбе колоссальные стена и башня. А прямо напротив входа в гавань на возвышенности храм Цезарю. Главные сооружения в городе: театр, амфитеатр и рынок из известкового камня. Это морская жемчужина Иудеи.