Жизнь и удивительные приключения астронома Субботиной - [42]
Сотрудничество Н. М. Субботиной с С.‐Петербургскими Высшими женскими курсами продолжалось и после 1910 г. Так, например, раздел «Хроника» «Известий Русского общества любителей мироведения» в рубрике, посвященной деятельности астрономического кружка при Высших женских курсах, отмечал в январе 1914 г.: «Членами кружка проводится обработка летних наблюдений Персеид. Работа эта производится совместно с Н. М. Субботиной. Под ее же руководством производились наблюдения падающих звезд в созвездии Большой Медведицы от 12–21 ноября 1913 г., которые тоже будут обрабатываться кружком»[477]. Совместные наблюдения проводились не только в 1913, но и в 1912 г. 31 июля 1912 г. Нина Михайловна писала Н. А. Морозову: «…Я сейчас с мамой и сестрой в Собольках (Можайск), пишите мне туда! Как только вернулась из Евпатории — установила телескоп и принялась за работу на обсерватории. Здесь на даче живет еще один астроном — из Московского кружка и он очень увлекается наблюдениями, — и продолжала: — С 25.VII мы принялись за Персеиды — выписали карты Московской Астр[ономической] обсерватории, подобрали еще наблюдателей — курсисток-математичек — и стали дежурить с картой, хронометром и фонарем. К сожалению, несколько ночей было облачных, а в остальных за 2 часа набиралось от 6 до 10 штук метеоров — что это сделалось с этим интересным потоком?! Я помню, в 1901–[190]4 г. за 5 ночей набиралось до 400 штук падающих звезд, а теперь почти ничего!!»[478]
В отзыве о научных трудах Субботиной, предназначавшемся для Высшей аттестационной комиссии, академик Г. А. Шайн пишет, что она «По поручению совета Бестужевских Курсов в течение 2-х семестров вела практические занятия по подготовке студентов к затмению 1914 г.»[479]
Так что сотрудничество Нины Михайловны с Бестужевскими Высшими женскими курсами, начавшееся в 1905 г., продолжалось до 1914 г. включительно, и, наверно, самой яркой страницей в истории этого сотрудничества стала организация совместного наблюдения солнечного затмения 1914 г. Однако до второго «большого» затмения в жизни Нины Михайловны была еще одна работа, принесшая ей, не имевшей никаких дипломов (Высшие женские курсы в тот момент государственных дипломов еще не выдавали) и ученых званий, официальное признание научного сообщества. Речь идет о знаменитой монографии Н. М. Субботиной «История кометы Галлея», первой российской книге по истории астрономии, написанной женщиной и выигравшей автору премию Русского астрономического общества.
Глава 5. Комета Галлея
Работа над монографией «История кометы Галлея»
Уже в 1907 г. Н. М. Субботина увлечена большим новым проектом, который в письмах называет «Созвездия». Вместе с художником Н. З. Пановым[480] она готовила альбом, в котором должны были быть собраны рисунки созвездий, сопровождаемые сведениями об их возникновении, их названиях и толкованиях в разные времена и у разных народов.
К сожалению, в ноябре 1907 г. тяжело заболел М. Г. Субботин. Родные боялись за его жизнь. Нина Михайловна не могла думать о чем-то кроме этого. «Ваше письмо я получила в тяжелое время! — объясняла Субботина М. А. Островской-Шателен свою невнимательность к их переписке. — Был болен папа воспалением легкого и припадками сердечной слабости; было такое время, что доктора советовали не надеяться и делали впрыскивания кофеина и камфоры каждые 2 часа. 5 ночей здесь дежурил доктор, и папа дышал только с помощью кислорода. Такой невыносимый нравственный гнет был на душе, что Вы поймете отчего я не писала!»[481] Ситуация воспринималась особенно тяжело еще и потому, что оказалась совершенно неожиданной. «Папа болен с 17 ноября — он сперва схватил только инфлуенцу и мы не подозревали как серьезно его положение — но когда он позволил позвать доктора, потому что у него сделалось удушье, то доктор моментально послал за кислородом, за камфорой, сидел у него 2 часа и потом сказал, что каждую минуту ждал конца от паралича сердца! А никто, даже сам папа этого не подозревал! И вот так-то нам пришлось прожить эти 1 ½ месяца — не понимая в чем дело и всецело полагаясь на знание врача, чтобы во время предупредить и задержать развитие припадка! Видите, милая Марья Александровна, нельзя было писать в такое время!» — объясняла Нина Михайловна подруге[482].
Рис. 17. Михаил Глебович Субботин с детьми. 1904 г. (Домашний архив И. Куклиной-Митиной)
Рассказывая о своем душевном состоянии в эти тяжелые дни, она писала: «Я право с ума сходила от волнения и если бы не маленькое отвлечение благодаря рисованью, которым я последнее время занимаюсь, то совсем бы и <…>[483]». И продолжала: «Сегодня первый день, как я вынула свои книги и думаю опять начать заниматься! В сущности говоря — я ничего не сделала кроме 2–3 рисунков „Созвездий“ и покончила эту работу, но они мне все-таки дали кое-что и я немного отвлекалась на них…»[484].
Таким образом, работа над «Созвездиями» помогла Субботиной пережить душевную травму. После того как кризис со здоровьем Михаила Глебовича миновал, она продолжила продвижение своего проекта. Сохранилось письмо Нины Михайловны, адресованное товарищу ее отца Владимиру Гавриловичу Глазову, тому самому министру просвещения, который помог ей поступить на ВЖК, от 17 января 1908 г., написанное накоротке из-за того, что Субботина не застала адресата дома, в котором она немного более подробно рассказывает об этом. «Дорогой Владимир Гаврилович! Приехала в Москву, направилась с визитом к Вам и очень огорчилась, что я не нашла Вас здесь. Мне давно хотелось написать Вам и спросить Вашего указания как археолога для одной задуманной мною работы, — писала Н. М. Субботина и объясняла далее: — Я очень мечтаю изобразить художественно созвездия Зодиака и у меня много рисунков и набросков для них, но я не знаю мифов созвездий
