Жизнь и миг - [19]
Вертолетчики работают до наступления темноты. Но она наступает невероятно рано — от дождливого рассвета до серого дождливого вечера проходит четыре-пять часов. Поздняя осень укоротила дни, резкие порывы ветра усугубляют и без того тяжелое положение пострадавших и тех, кто ведет спасательные работы.
Мы летим над Азовским побережьем. Все вокруг бесцветно, все в желто-серой, почти сизой воде: и небо и земля. Дорог не видно, торчат спички телеграфных столбов, кое-где виднеются грязные, сорванные крыши домов, редкие поваленные рощи.
Над самой водой идут вертолеты Анатолия Малявкина, Виталия Федченко, Эдуарда Кожевникова, Анатолия Полунина. Видно, как один из вертолетов делает разворот, возвращается к месту, над которым только что пролетел, делает круг, идет вниз, доходит до самой земли, вернее, воды, едва сохраняя воздушную подушку, зависает над крышей затопленного дома. На крыше — крохотная фигурка человека.
Из фюзеляжа вертолета выбрасывается веревочный трап. Техник раскачивается на трапе, спускается ниже, видно, как от вращающегося винта бушует вокруг крыши вода, техник ловит за руки человека, теперь уже две крохотные фигурки на трапе, вот они исчезают в фюзеляже, и вертолет, резко поднимаясь вверх, круто разворачивается и идет на Темрюк.
На Темрюкском стадионе мы видели, как из машины выпрыгивали на футбольное поле техники и выливали из резиновых сапог желтую от глины воду.
Одна женщина бросилась к вертолету с завернутым в цветастый старый платок предметом. В платке оказалась эмалированная кастрюлька с горячим супом.
— Я ждала, когда этот парень вернется, — сказала она и показала на техника, смущенно предлагавшего кастрюлю командиру экипажа. — Замерз сынок, аж синий, а я живу у ворот стадиона.
— Вы его знаете? — спросил я.
— Он утром мою сестру с плавней привез, — сказала она. — В грелках сестра лежит. Молится за него.
Когда наступает темная штормовая ночь, к плавням один за другим отправляются транспортеры-амфибии. Солдаты, работающие на транспортерах, целый день не покидали своих нелегких постов в аварийных зонах. Кажется, это выше человеческих сил — снова отправляться еще и в ночные рейсы, но парни словно из железа: сверкают фары, сигнальные огни, уходят в затопленный район транспортеры.
Откуда у молодых ребят, вчерашних школьников, такая выносливость? Откуда такая сила духа, умение точно ориентироваться и работать в неимоверно трудных, непривычных условиях? Ведь, согласитесь, человек большую часть своей жизни проводит не в условиях чудовищного наводнения или землетрясения, человек живет, и растет, и работает в нормальной обстановке, спокойной атмосфере. И испытания, выпавшие сегодня на долю всех, кто ведет битву со стихией, обрушились на людей внезапно. Может быть, неожиданность и внезапность и есть высшие экзаменаторы человеческих сил, духовных и физических?
Эти мысли приходят позже, когда мы возвращаемся снова на берег. А сейчас сквозь освещенные фарами струи дождя мы видим, как транспортер идет напрямую, через густую, глубокую грязь, потом берет вправо и под острым углом срывается в черную воду. С двух сторон мечутся желтые от света камыши.
Видно, как над далекими плавнями вспыхивает и гаснет тонкий луч прожектора: кто-то просит о помощи. В густой темноте, левее вспышек, не видно ни искры света. Сутки назад там светились огнями окна рыбацких домов.
Мы прошли несколько сот метров по каналу. Навстречу плыли тысячи бочек. Их смыло из прибрежных складов. Плыли оконные рамы, куртка, какие-то толстые, разбухшие книги…
Новые транспортеры уходят к плавням. Увидев вдруг под светом прожекторов островок с людьми, солдаты Николай Свешников, Виктор Поддувайло, Василий Самусенко, не ожидая приказа, прыгают с бортов в ледяную воду, переносят на амфибии детей и женщин…
Главная задача сейчас заключается в спасении пострадавших. Переселенцев размещают в соседних городах и станицах. Ремонтируются дороги, населению доставляется хлеб, другие продукты. Секретарь райкома комсомола только что докладывал председателю Государственной комиссии о том, что силами комсомольцев и молодежи закончено восстановление насосной станции, котельной в Темрюкской больнице… В совхозе «Курчанский» закончили ремонт домов, с которых сорвало крыши, восстанавливаются верфи…
Спасательные работы ведутся в труднейших условиях бездорожья, сильного ветра и ледяных, непрекращающихся дождей. В Краснодар идут телеграммы из разных городов страны — предлагается помощь.
Когда приходит большая беда, люди забывают о мелочах. А мелочами в такую пору становится все, кроме человеческой жизни.
— Я боюсь, что кто-то остался в юго-западных плавнях, — говорил в Темрюке один из командующих группой солдат и офицеров.
— Мы прошли их дважды, — отвечал ему старший лейтенант, — с востока на запад и с юга на север. Порвали гусеницы на двух транспортерах. Никого нет.
— Черт с ними, с гусеницами. Берите новые транспортеры и пройдите еще раз.
Я записал этот диалог не потому, что он символичен. Он просто характерен для такой обстановки… Много раз мне приходилось слышать слова, которые говорили председатели чрезвычайных комиссий на местах бедствий:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.