Жизнь и миг - [17]
…Время шло. Они достигли речки Гербикан и здесь вот, приняв Гербикан за речку Шевли, сбились с пути… Идти становилось труднее и труднее и в конце концов стало невозможно вообще. Снег набивался через верх в резиновые сапоги, олени проваливались по живот, и погонять их становилось все труднее и бессмысленнее.
Они разбили палатку и в эту ночь устроили первое совещание. Как двигаться дальше?
— Мы должны попытаться смастерить хотя бы одну пару лыж, — сказал ребятам Анатолий.
— Почему только одну? — спросил Виктор-младший. — А как нам двоим идти?
— А почему ты решил, что я буду один идти на лыжах? Будем идти по очереди. Нужна одна пара, три делать долго…
Они нашли хорошую ель, вырубили топорами короткие доски, а потом обработали их ножами. Подержав в расщелине концы «лыж» в таком положении, что они загнулись, каюры тронулись в путь. Впереди на лыжах шел Анатолий, по мягкой лыжне за ним шли олени без вьюков и делали лыжню плотной. Следом шли олени навьюченные и еще сильнее утрамбовывали лыжню. Замыкали колонну ездовые олени, на которых ехали верхом оба Виктора. Эти олени уже шли словно по твердому насту. Потянулись дни за днями — каждый день лыжники менялись.
Это изобретение, достойное высшей похвалы самых опытных каюров, было безусловным спасением в тех обстоятельствах, в которых ребята оказались.
Они потеряли счет дням…
С самолета уже были обследованы бассейны полутора десятков рек. В исходную точку, откуда ребята начали свой путь, забросили на вертолете поисковую группу во главе с Ильей Захаровичем Макаровым — отцом Виктора. «Я больше не могу ждать, — сказал Макаров-старший Владимиру Петровичу Слепцову, — ты ищи на самолете, а я пойду по земле». Но они смогли обследовать только водную переправу на приустьевой части реки Ира. Внезапный снегопад остановил их движение: снег покрыл тайгу, сопки и замерзшие реки слоем свыше метра…
Однажды к вечеру, когда парни перешли через очередную речку и сделали привал, Виктор Макаров сказал: «Все. Делим последнюю лепешку».
Кончились мука, сахар, соль. Потом вообще все кончилось. Пришлось забить оленя. Потом они подстрелили двух лосей. У них осталось семь патронов.
Они укрывали головы тонкими мешочками из-под продуктов. Сделали унты из переметных сумок — теперь они были в брезентовых унтах… Снег не попадал больше сверху, но ступни ног стыли от мороза.
По ночам вокруг оленей кружили рыси.
Каждый вечер они рубили хвойные ветки и на них устраивались на ночлег. Ели снег.
Однажды, когда Анатолий почувствовал, что ребята сдают, он высказал мысль, которая придала им сил. Он сказал: «Пройдем еще несколько дней и станем на зимовку, будем ждать весны». Конечно, это звучит парадоксально: ждать весны! Но парадокс здесь только кажущийся. Люди, теряя силы и надежды, уже не могут черпать уверенность в завтрашнем дне, потому что день сегодняшний, многократно повторенный, не обещает никаких изменений и завтра. В это время, когда человек рассуждает так или вовсе уже не рассуждает, а отказывается верить в спасение, в это время ему вдруг говорят о далекой весне, говорят спокойно и убежденно — тут у него просыпается чувство, порожденное спасительной перспективой. «Мы доживем до весны!» — думали каюры, и в этом было спасение.
С таким настроением они проснулись утром. Тронулись в путь. Через полчаса они увидели следы оленей. И каждый из них понял: это следы домашних оленей. Ребята потеряли от радости головы. Они шли, не останавливаясь ни на минуту, шли час, два, пять, шесть часов подряд, выбивались из последних сил, но шли по оленьим следам без остановок. На закате солнца между соснами они увидели грубо сколоченную, реальную, «живую» сторожку…
Вышла женщина — только вскрикнула. Она увидела черные лица мальчишек, лохмотья на головах и ногах, увидела их слезы… Это была жена оленевода Николая Яковлева, сам он был в это время в тайге, но здесь был его отец Илья Яковлев, которому 127 лет, и он сказал ребятам, что они молодцы — теперь из них выйдут настоящие каюры и настоящие мужчины. Им дали шапки, теплую одежду, и рано утром они тронулись в последний переход, к метеостанции, которую указал им оленевод…
…Потом был самолет и возвращение домой, где два с половиной месяца, днем и ночью, их ждали, не веря ни во что, кроме встречи…
…У нас много лесов, бесконечно большая тайга, есть пустыни и горы — длинные цепи гор. Каждый день в пустыни, леса и горы уходят люди обживать очень трудные места. И при этом иногда случается так, что кому-то не повезет. Тут спасает только одно — стойкость, мужество. Но подвиг и мужество ценны не только своим свершением — они бесконечно ценны как пример для других. И когда кому-то выпадает тяжкое испытание, он вспоминает людей, уже победивших и сдавших главный экзамен. Вот поэтому мы рассказали о трех ребятах, сдавших суровый экзамен в самом начале жизни — они ведь очень молоды.
Это было в немецком городе Карл-Маркс-Штадте во время встречи с молодежью. Каждый из нас отвечал на вопросы. Мы сидели в высоком спортивном зале, за длинным узким столом. Вдруг я услышал, как один парень сказал:
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.