Жизнь и миг - [18]
— А вот у вас, в Советском Союзе, на Дальнем Востоке, заблудились в тайге три молодых человека и вернулись живыми. Интересно, — закончил он, — остались они друзьями, когда вернулись, или разошлись?
— А почему вы ставите вопрос так? — спросил мой сосед, молодой инженер из Ижевска, — я читал эту статью тоже, но…
Парень, который задал вопрос, передал инженеру номер «Юнге вельт». Я увидел в газете полную перепечатку из «Комсомолки» статьи «Трое».
— Пусть задает вопрос до конца, — вмешался я, — эту статью писал я.
— Вы не удивились тому, что спросил Курт? — сказала девушка с короткими золотистыми волосами. — В журналистике и литературе приводится много фактов, когда люди не выдерживают длительного контакта в тайге или во льдах…
— Мне пришлось встретиться с оленеводами через двое суток после их возвращения из тайги, — сказал я. — Вылетел на Дальний Восток, приехал в таежный поселок, мороз стоял в те дни пятьдесят градусов.
— Сколько-сколько? — переспросили многие у переводчика.
— Пятьдесят, — сказал я снова. — Однажды в дороге, у подножия горы Эзоп, у нас сломалась машина, и мы слышали, как стреляют от мороза сосны.
— А как можно дышать в такой мороз? — спросил кто-то.
— Можно, но легкие болят, если с мороза попадаешь сразу в теплый дом. Так вот, — продолжил я. — Мне пришлось увидеть ребят через два дня после таежной эпопеи. Они держались друг друга, наперебой приглашали нас с коллегой в гости, по-детски радовались спасению и были как родные братья…
— А как они вытерпели два месяца в тайге?
— Они не паниковали. А от морозов защищались как могли.
— Железным надо быть, — сказал Курт.
— Те ребята выполняли долг, — сказал парень в военной форме, на вид совсем мальчишка, — правильно? А мы говорим о градусах жары и мороза.
— Правильно, — ответил я. — Они не бросили стадо оленей. Несмотря ни на что.
В разговор снова вмешалась девушка с золотистыми волосами. Она попросила срочно перевести:
— Главным испытанием для человека была и будет среда.
— А у нас много асфальта, — сказал Курт.
— Курт, — сказал я, — в Оксфорде один студент убеждал меня в том, что сегодня в мире не осталось настоящих приключений для мужчин. Он говорил так же, как и ты, — все в бетоне и асфальте.
— Так не только он и я говорим, — улыбнулся Курт.
— Поэтому, — продолжал я, — тот парень оправдывал стремление некоторых людей создавать для себя максимум неудобств и трудностей. Одни в бочках переплывают океан, другие прыгают с зонтиками в пропасть.
— Если ты сильный и мужественный человек, — сказал молодой военный, — ты проявишь эти качества и в городе. На асфальте.
— А как узнаешь, на что ты способен? — спросил Курт. — Нужно попасть в первобытную ситуацию. А город предлагает испытания только голове, а не сердцу и мышцам.
— И все-таки я предпочитаю обо всем этом только читать, — повела плечами, словно от холода, девушка с короткими золотистыми волосами.
Многие засмеялись. А Курт в заключение сказал:
— Давайте не спорить. Давайте напишем тем трем ребятам на Дальний Восток. И все у них узнаем.
— Да, да, да, — согласились многие.
Я дал адрес.
НАВОДНЕНИЕ
Над далекими плавнями вспыхивал и гас тонкий луч прожектора: кто-то просил о помощи. В густой темноте, левее вспышек, не было видно ни искры света. Сутки назад там светились огнями окна рыбацких домов…
В Краснодарском аэропорту грузят на машины разбитые ураганом стекла. В здании аэровокзала гуляет ветер. На улицах города поваленные деревья и спирали оборванных проводов. В нескольких кварталах горят дома. Только что погашено пламя, вспыхнувшее от замыкания электросети. Эти строки передаются из помещения оперативного штаба, ведущего борьбу с обрушившимся на край бедствием.
Ураган налетел неожиданно. Циклон зародился западнее Англии, «скользнул» по Европе, зашел со стороны Азовского моря и буквально взорвался над Краснодарским краем. Невероятной силы шторм на море вызвал прилив воды на прибрежную зону. Ветер со скоростью сорока метров в секунду и четырехметровый водяной вал ударили по поселкам Чайкино, Вербина, Перекойка, Замосты. Дома скрылись под водой. На помощь пострадавшим спешат сотни добровольцев, над затопленными селениями кружат вертолеты, полным ходом идет эвакуация людей. Все — от мала до велика — вступили в борьбу со стихией. Но сейчас наибольшее напряжение, конечно, испытывают воины Краснознаменного Северо-Кавказского военного округа.
В их руках самая необходимая техника: вертолеты, амфибии, вездеходы. С того самого мгновения, когда раздался сигнал тревоги, они, солдаты и офицеры, уже третьи сутки не смыкают глаз, не покидают штурвалов, рулей, микрофонов, походных раций. В 12-балльный ветер, под ледяным ливнем спасают людей от беды.
В Темрюке — центре наиболее пострадавшего района, в горкоме партии сейчас можно встретить и учителя, и школьника, и генерала, и заместителя министра, партийных и советских руководителей края. Здесь круглые сутки работает штаб, сюда идут с докладами вертолетчики, шоферы, водолазы, саперы.
На окраине городка стадион. Наверное, никогда здесь не было так многолюдно, как в эти два дня. Люди стоят на узких скамейках, укутанные в плащи. Бесконечно льет холодный ливень. Тучи идут низко, над самым стадионом. И из-за туч внезапно один за другим появляются вертолеты. Другие вертолеты в это время взлетают с футбольного поля. Когда приземляются новые машины, весь стадион приходит в движение — люди смотрят, кто выйдет из вертолета. Здесь, на стадионе, сейчас находятся родственники, друзья тех, кого ураган застал на морском берегу. Людей снимают с крыш, уцелевших деревьев. Пилоты свозят с берега семьи на стадион. И немедленно принимаются все меры к тому, чтобы разместить, обогреть пострадавших.
