Жизнь Большой Реки - [17]

Компадре не ругался, не сетовал, зубы его поблескивали в широкой усмешке. Очень уж увлекательное было зрелище, а компадре — настоящий охотник. У зверя тоже должны быть шансы, он спасается увертками. Обманул нас, обвел вокруг пальца — великолепно. И это нужно уметь ценить.

Но однажды тапиру не повезло. Он обманул своим нырком собак, высунул голову там, где его меньше всего ждали, погоня отстала, и животное уже подплывало к другому берегу. Так уж, однако, вышло, что как раз Янек находился на той стороне. Вооруженный малокалиберным штуцером, он охотился на лобос дель рио, так называемых речных волков, — это не то тюлени, не то выдры. Заметив плывущего тапира, Янек замер и ждал, не шевелясь. Его оружие не годилось для стрельбы по такому крупному зверю, покрытому кожей, как у слона. Была только одна возможность — выстрелить в глаз. И Янек выстрелил. Вода ненадолго забурлила, но затем поверхность реки снова стала гладкой. Тапир больше не вынырнул, он затонул на трехметровой глубине. Его нащупали копьями и вытащили. Триумф немалый: сто шестьдесят килограммов чистого мяса, около двадцати весил вытопленный жир, хорошая шкура. Но каков выстрел! Прямо в крошечный прищуренный глаз плывущего тапира. Случайность? Нет. Янек так всегда стрелял. Довольный компадре хлопал его по спине так, что гул раздавался. И тогда я понял, почему в голосе компадре, когда он обращался к парню, звучала нотка сердечности и уважения. Признание охотником стрелка, признание в сельве — вот что это было.

Может быть, я и разочарую читателей, но все равно не стану перечислять добытых животных. Это не в моем обычае. Да и Вицек тоже такой. Нашей радостью было прежде всего общение с первобытными дебрями, с рекой, с тамошними людьми. Прав был компадре, заявляя, что «еда ходит по лесу и плавает в реке». Голода мы не испытывали. Однако я также не берусь описывать вкус блюд из дичи, приготовленной по рецептам девственного леса: из мяса венадо (серны) или хабали (кабана), тушенного в чугунке, печенного на углях или на вбитых в землю вертелах из бамбука такуара. Мясо и соль, ничего, кроме этого, при готовке не использовалось. Роль приправы играл наш волчий аппетит. Прошу поверить мне на слово, мясо было исключительно вкусным, пальчики можно было облизать. Даже если кушанье готовилось из сушеного, жесткого, как подошва, мяса тапира. Хотя честно должен признаться, что, когда я в Буэнос-Айресе потчевал друзей сушеным мясом тапира, никакого энтузиазма никто из них не проявил. Видимо, в городе не было самой важной приправы.

Шкуры и мясо доставались компадре: ведь он был не только вожаком на общей охоте, но прежде всего отцом семейства, которое кормил только лес. Благодаря дарам леса и жила его семья. Убитых животных сразу же свежевали и разделывали. Разрезанное на полосы мясо вешали на ветви и высушивали под тропическим солнцем. И получалось харки, сухие консервы, еда на черный день.

…Выброшенные из лодки собаки убежали в лес и долго не возвращались. Разморенные жарой, мы вдвоем с компадре затащили лодку в тень свисающих лиан и у самого берега бросили якорь. Раздевшись донага, мы коротали время ожидания, занявшись весьма нужным делом: вытаскиванием друг у друга клещей.

Небольшое пояснение: кожа лесного человека отнюдь не алебастрово гладкая и здоровая. Это только в фильмах вроде «Тарзана» и тому подобных «экзотических» лентах герои восхищают зрителей необыкновенной гладкостью кожи и переливающимися под ней буграми напряженных мышц. В действительности же все иначе. Бесчисленная летающая и ползающая нечисть присасывается к коже, вгрызается в нее, откладывает яйца в живое тело. От укусов невидимых простым глазом микроскопических насекомых распухают лодыжки ног и запястья рук, остаются следы в виде невыносимо зудящих прыщей. А муха ура не только кусает, но одновременно откладывает под кожу яйцо, из которого вскоре вылупляется и начинает развиваться в человеческом теле личинка.

К более серьезным последствиям может привести крепкий сон в тропических дебрях, где живут разновидности мух, откладывающих множество микроскопических яичек в ноздри или в уши. Человек может даже не заметить, что стал инкубатором прожорливых личинок, которые внедряются в тело глубже и глубже, вызывая тяжелые заболевания, грозящие смертью. Земляные вши пинас добираются даже до обутых ног, устраивая под ногтями гнезда для будущих своих поколений. Невозможно перечислить все виды и разновидности здешних паразитов. Но нужно все-таки напомнить об этой обратной стороне медали, так как не все тут выглядит идиллически и райски, уж такова действительность.

Нас навещали еще полчища клещей — десятки, сотни присасывающихся кровопийц, от крошечных до таких, которые, наливаясь кровью, становились раз к ром с горошину.

К этой колотой мозаике добавляются неизбежные царапины, зачастую долго не заживающие. Нет, на кинокрасавца никто из нас не походил.

…По высокому небу лениво проплывали облака. Где-то за рекой охотились наши спутники, слышались выстрелы. Собаки, должно быть, ушли по следу далеко, лай затих. Справа и слева на сотни километров тянулась зеленая стена леса.