Живые и мертвые, или Племянник из шкафа - [12]
В следующую минуту силы оставили его, плечи снова ссутулились, голос стих до невнятного старческого бормотанья.
— …Холодно… Нет, не из тех, бог свидетель… Бедный мой малыш… Я ведь сразу понял, что он погиб, тогда ещё. На войне. Мой бедный маленький Билли не вернулся с войны, вернулось чудовище. Оно сожрало моего Билли и притворялось им, оно обмануло всех, но меня-то не обмануть… Я сразу понял. Что же так холодно… слуги ленивы, опять воруют дрова… Страшно умирать, зная, что ты последний в роду, что больше никого… страшно. Я надеялся, что осталось хоть что-то — там, в глубине… Страшно терять последнюю надежду. Страшно и холодно… он всегда спешил, мой бедный Билли. Что бы ему чуть-чуть задержаться… Знаете, — сказал он вдруг как-то доверительно и почти по-детски, заглядывая Холмсу в лицо снизу вверх, — а мне ведь никто не верил. Никто-никто. Пальцами у виска крутили. Я ведь сразу всё понял, только мне не верил никто. А теперь вот вы, с вашими секретами, а я ведь сразу понял…
Он захихикал мелко и страшно, и непонятно было — то ли смеётся, то ли всхлипывает. Холмс взял стоявшую у камина кочергу и пошевелил ею дрова, тщательно перемешав пепел от папки и ранее сожжённых листов. Огонь вспыхнул ярче, подбирая уцелевшие клочки, и теперь уже никакое самое тщательное исследование не сумело бы установить, что же именно жгли в камине сегодня вечером, кроме обычных дров. Убедившись, что сгоревшие бумаги не подлежат восстановлению, мой друг отвесил старику короткий поклон и молча вышел. Я поспешил за ним, а вслед нам неслось истеричное хихиканье, от которого наверняка встали бы дыбом волосы, если бы они у меня ещё оставались.
Помню, в ту ночь я даже не пытался заснуть. Сидел у окна в гостиной, не зажигая света, и всматривался в багровые отсветы рукотворного Пекла на гранях лондонской Кровли. Перед демобилизацией мне настоятельно советовали не удаляться от источника животворной радиации далее полумили, во всяком случае — в ближайшие два-три года, если я не хочу серьёзных проблем с самочувствием. Я тогда, помнится, прикинул, что расстояние до ближайшего к Бейкер-стрит атомного вулкана как раз почти укладывается в необходимые полмили, а для поддержания нужного эффекта достаточно будет раз в две недели совершать полуторачасовую прогулку.
Все мы исковерканы последней войной — кто-то больше, кто-то меньше. Незатронутых нет. И не всегда самые страшные чудовища отвратительны на вид, иногда они вполне привлекательны. Взять хотя бы тех же триффидов — изящные и грациозные создания, весьма полезные и достаточно симпатичные — если не принимать во внимание способ добывания пищи. Тот секретный проект, которым я руководил до демобилизации… ну, он, по крайней мере, был честным проектом. Оружие массового поражения выглядело так, как и должно выглядеть подобное оружие — то есть, отвратительно и устрашающе, а не притворялось белым и пушистым. Сейчас в учебниках истории пишут, что именно массовое применение «бригад особого назначения» и решило исход войны. Восхищаются прозорливостью и решительностью Его Величества, столь точно определившего переломный момент и хладнокровно выжидавшего почти два года. Не знаю, может быть, историки и правы, со стороны всегда виднее. Мне же всегда казалось, что в задержке с введением уже сформированных бригад на поле боя не было никакого стратегического умысла, и что Его Величество просто не решался применить на практике наше ужасное изобретение, хорошо осознавая его последствия. Ведь даже мы сами, его родители, упорно продолжали надеяться, что наше детище так и останется оружием исключительно устрашения и ни у кого не хватит духу его применить. Мы были наивны, да. Чтобы устрашение работало, люди должны знать, чего им надобно бояться. А чтобы они узнали, нужен был пример. Человек так устроен, что не умеет бояться чего-то абстрактного. Ему нужна конкретика — наглядная и грубая, как римский водопровод. Нужен был кошмар Герники и Берлина, и заваленная обрубками тел Хиросима тоже была нужна. Мир должен был ужаснуться — и он ужаснулся.
Когда наше детище назвали варварским и запретили к применению — облегчённо вздохнули все. В том числе и те, для кого подобный запрет означал жизнь в безвестности и секретности, без ветеранских льгот и заслуженной славы, почти что вне закона. Да, конечно, это несправедливо по отношению к ним, но лучше быть несправедливым к сильным, к тем, кто сможет эту несправедливость пережить. Так думал я в ту ночь — и до сих пор не уверен, был ли я тогда так уж не прав.
Когда мы покидали дом Честерлеев — через парадный вход, под удивлёнными взглядами слуг, — Холмс, прикрываясь моим именем, вызвал семейного врача к сэру Ричарду и передал ему рекомендации по поводу успокоительных и тонизирующих средств. Сам бы я, конечно же, никогда бы не позволил себе проявить столь вопиющее неуважение к коллеге, чем и возмутился — правда, мысленно. И в возмущении этом молчал всю обратную дорогу, ожидая от Холмса если не извинений, то хотя бы объяснений. Но ждал я напрасно — когда кэб подъехал к нашему дому, мне пришлось дважды окликнуть знаменитого детектива, поскольку всю обратную дорогу он, похоже, преспокойно проспал! Единственным объяснением, если, конечно, его можно счесть за таковое, послужила записка, написанная Холмсом сразу по возвращении прямо в холле на моих глазах. Не то чтобы я подсматривал, но ведь мой компаньон и не пытался скрыть её содержание, а я не обещал держать глаза закрытыми.
Разрешите представиться — Bond. Джеймс Bond! Написано в соавторстве с Ольгой Голотвиной. Навеяно замечательным циклом Ольги Громыко «Космоолухи». От автора: Посвящается Ольге Громыко, создавшей мир, который не отпускает. Ни один из авторских персонажей не пострадал. Автор обложки — Наталья Зыкова.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Разрешите представиться — Бонд. Рита Бонд! Семейство констеблей Бонд вечно находит себе экстремальные приключения на разные части тел. А что может быть экстремальнее, чем на весь процессор сорванный военный DEX, привыкший играть в «тупую жестянку» и не ждущий ничего хорошего ни от людей, ни тем более от всяких там Bond’ов! Продолжение «Бондианы» и «Мозгоедов на Нереиде». Может читаться отдельно. Написано в соавторстве с Ольгой Голотвиной. Навеяно замечательным циклом Ольги Громыко «Космоолухи». От автора: Посвящается Ольге Громыко, создавшей мир, который не отпускает. Ни один из авторских персонажей не пострадал. Автор обложки — Наталья Зыкова.
Вторжением с Марса и Великой Мировой войной закончилась Викторианская эпоха. Лондон оправляется от последствий атомных бомбардировок, марсиане загнаны в резервации, наука сделала гигантский скачок вперед и никого не удивляют паромобили на улицах и аэробусы на атомном ходу в небе над лондонской Кровлей. не удивляет и падение ценности человеческой жизни. Новый мир, в котором приходится жить двум джентльменам ушедшей эпохи — Шерлоку Холмсу и д-ру Ватсону. Наступает новая эра — эра Мориарти.
«Иными словами, девушке нужна разгадка какой-то тайны — надеюсь, зловещей! — и только врожденная деликатность не позволила ей потревожить среди ночи покой столь пожилых джентльменов, каковыми мы с вами, Ватсон, без сомнения, кажемся этой юной особе».Первый рассказ межавторской серии «Эра Мориарти».
«Меньше знаешь — крепче спишь» или всё-таки «знание — сила»? Представьте: вы случайно услышали что-то очень интересное, неужели вы захотите сбежать? Русская переводчица Ира Янова даже не подумала в этой ситуации «делать ноги». В Нью-Йорке она оказалась по роду службы. Случайно услышав речь на языке, который считается мёртвым, специалист по редким языкам вместо того, чтобы поскорее убраться со странного места, с большим интересом прислушивается. И спустя пять минут оказывается похищенной.
Он: Я всё ещё её люблю. Любил, даже когда думал, что она с другим. Запретил себе о ней вспоминать, запретил мечтать. И вот она стоит передо мной, среди дворцовой роскоши. Авриэль Роннер, фрейлина новой императрицы. И она свободна! Она: Я фрейлина её величества и вполне довольна своей жизнью. Только в городе начала твориться сущая чертовщина, которая не дает мне покоя. А ещё этот странный командир дворцовой стражи и его навязчивое внимание… Только этого мне не хватало!
В рассказе «Перевал» журналистка отправляется в экспедицию в Уральские горы, чтобы выяснить причину гибели советских альпинистов, где находит секретную воинскую часть и оборудование, предназначение которого, в свою очередь, также может претендовать на звание загадки века. В рассказе «Билет на спасение» главный герой выигрывает в лотерею, получая право безнаказанно совершить одно преступление, и замышляет крупную кражу, но его девушка попадает в беду. Сможет ли он уступить ей свой билет? В рассказе «Небо завтрашнего дня» на пороге экологической катастрофы героине предстоит решить, готова ли она спасти свою жизнь ценой жизни сына?
Отправляясь в путешествие за "кладом с магией", герои надеются найти новые ощущения и прикоснуться к альтернативному взгляду на события вокруг. Но вот беда, они находят не свой клад. Сюжет развивается от мило нелепого до страшно кровожадного, удивляющего своей жестокостью. Главные герои узнаю какой он мир на самом деле и какие личности скрываются в закромах дремучего леса. Содержит нецензурную брань.
За ветхим окном деревенского дома в тени ночного зимнего сада бродит уродливый призрак. Это приводит в состояние ужаса городского парня, оказавшегося заложником этого дома. Теперь ему предстоит разобраться: к чему ведет такое соседство – к гибели или спасению? А может это и не призрак вовсе?
После катастрофы звездолёта осталась в живых только маленькая девочка – потому что мать отдала ей свой кислород. Когда девочка повзрослела, у неё обнаружился неожиданный дар. Благодаря этому она попала в команду космических спасателей. Но для работы спасателем одних технических знаний мало. Космос подкидывает такие загадки, которые разгадает не каждый детектив. Выяснилось, что повзрослевшая девочка успешно справляется и с этими проблемами. В процессе написания.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Альтернативная история, построенная на основе миров Уэллса, Конан Дойля, Кристи, Уиндема, Берроуза и других писателей начала двадцатого века. Альтернативная физика, основанная на представлении о ней тех же писателей. Альтернативная биохимия.Вторжением с Марса и последовавшей за ним Великой Мировой войной закончилась эпоха викторианских джентльменов, когда убийство считалось величайшим преступлением, а точёные ножки столов обряжали в многослойные юбочки во избежание фривольных мыслей. Война закончилась, выжившие марсиане размещены в алиенских резервациях, с ними постепенно налаживаются дипломатические отношения.Лондон оправляется от последствий атомных бомбардировок, горожане привыкают жить рядом с двумя постоянно действующими вулканами, в глубине которых постепенно прожигают себе путь к центру Земли кайзеровские ядерные боеголовки — в этом весь ужас атомных бомб, однажды взорванные, они будут взрываться вечно.
Одна из служанок королевского дворца была заподозрена в краже тех самых драгоценностей, хранить и беречь которые должна была в силу служебных обязанностей. Но старшая горничная убеждена в ее невиновности. Решить загадку может только Шерлок Холмс…Рассказ из межавторской серии «Эра Мориарти». Опубликован в журнале «Искатель» (Украина) 2014 г., электронном журнале «Лугоземье» 2013 г.
«Нет, ну вы представьте только — сотня марсианцев лежат, чудно так лежат, тремя розетками, голова к голове — и все мертвые! Когда такое ещё увидишь? И где, как не в Лондоне?».