Утро супругов Бонд.
Обычное семейное утро.
Два раза по три коротких слова, таких простых и обыденных — и одновременно таких непредставимых, нереальных, несбыточных и невозможных. Настолько немыслимых, что у Джеймса до сих пор что-то тихонько екает в груди при попытке их произнести, пусть даже и не вслух, пусть даже хотя бы мысленно. Слишком уж далеки эти простые слова от всей его прежней жизни, от накопленного ранее опыта, слишком ему противоречат.
Хотя пора бы уже, наверное, и привыкнуть, жизнь на Нереиде богата на куда более необычные и удивительные штуки. Вон дальше по улочке, у соседа из пятого дома, к примеру, гибридная кулубника в этом сезоне с кулак уродилась, и сладкая, словно уже из варенья! Всем районом ходили смотреть, угощаться и восхищаться, вот уж действительно потрясающе невероятное чудо, всем на удивление и погляд. А тут… Обычное семейное утро киборга шпионской модели и его молодой жены — ну правда, сами подумайте, чего здесь такого уж удивительного?
За окном с негромким шипением заработала автоматическая поливальная установка. Джеймс напрягся было, но тут же снова расслабился: лежавшая на его руке Рита даже не шевельнулась, да и дыхание ее не изменилось ничуть. Джеймс правильно рассчитал время начала полива: человек не в состоянии расслышать настолько слабые звуки снаружи дома при закрытых окнах. Тем более человек спящий. Вот и славно. Сегодня Рита выйдет на крыльцо, смешно наморщит носик и скажет: «Ой, Джеймс, как чудесно тут пахнет!» А Джеймс ничего не скажет, только улыбнется удовлетворенно: это ведь именно он вычитал в энциклопедии садовода информацию о том, что аромат магнолиан всегда усиливается после поливки.
Собственный сад. Еще одна радость для Риты, что родилась и выросла на океанской платформе. Нет, она не жаловалась и даже всегда вспоминала детские годы с радостью, и в гости к родным ездила часто и с удовольствием, но о собственном садике на платформах нельзя было даже и мечтать, там каждый сантиметр полезной площади на счету и парки только общественные. А в Столице — пожалуйста! Хоть десять садиков заводи, если денег хватит на опреснительные установки, ибо большинству изнеженных инопланетных растений местная солоноватая вода, как правило, подходила не очень.
Двухэтажный дом вместе с садиком молодоженам подарили родственники жены, Джеймс до сих пор не сумел их пересчитать, сбился на девяносто шестом. Вот так просто: сбросились и купили. Что ценно — в Русском квартале, где Джеймса и Риту уже давно все знают. «Я — невеста с приданым!» — смеялась Рита.
И на свадьбу новые родственники нагрянули целым десантом. Заняли все окрестные гостиницы. Джеймс никак не ожидал, что их может быть так много и что они могут оказаться такими… ну, такими. Да, он знал такое понятие как семья, знал и раньше, из словаря, и по рассказам Риты приблизительно себе представлял эту конкретную семью, ее семью, только вот почему-то считал, что к нему это все не имеет ни малейшего отношения. Не может иметь. Он ведь киборг, какая может быть семья у киборга? И так уже чудо, что нашелся человек, которому он не безразличен, одного этого и так уже слишком много. Но семья…
И вдруг оказалось, что семья к этому человеку прилагается по умолчанию. Большая и дружная. И он сам в эту семью уже угодил — точно так же по умолчанию. Тогда, на свадьбе, он еще не понимал, что это такое и зачем оно ему может быть нужно, однако печенкой почувствовал: нужно! Нужно — и все! До чертиков, до одури, до зарезу, до такого, что непонятно, как раньше без этого жил, но жить без этого дальше совершенно уже невозможно. Потому что «это» связано с Ритой. А все, что связано с Ритой, он уже любил. Давно. Даже тогда, когда сам еще себе боялся в этом признаться, задолго до свадьбы.
Свадьба…
Для нее в памяти отведена отдельная папка, набитая снимками и роликами. Джеймс и не предполагал, что подобная мирная церемония может принять размах, сравнимый с крупной военной операцией.
Гулял весь район. Соседи повытаскивали на улицу столы. Во всех домах готовили съестное (как сообщил проведший ускоренную разведку Пабло — старались перещеголять друг друга). Кафе «Светлячок», где Джеймс и Рита были завсегдатаями, презентовало гигантский торт, украшенный кремовой копией полицейского «гадовоза», рядом с которым стояли две фигурки в полицейской форме. Причем у одной фигурки на голове была марципановая фата, прикрепленная поверх фуражки. А еще торт украшал процессор, довольно реалистично нарисованный кремом прямо по шоколадной глазури…
Этот процессор Джеймса особенно умилил. Вернее, даже не сам процессор, а округлившиеся глаза Риты, когда она увидела такое провокационное украшение — и побледнела, и заморгала, и уставилась испуганно на мужа: не усмотрит ли ее драгоценный параноик в этом изощренного над собой издевательства? Будто он какой глупый DEX, ничего не соображает, не видит, не чувствует, только в боевые режимы входить и умеет. Будто он не понимает, что никакого издевательства в этом чудном торте нет и быть просто не может, хоть весь его процессорами утыкай.
А сотрудница мэрии, проводившая церемонию бракосочетания, за столом произнесла тост, который начинался так: «Мы могли бы удариться в бюрократизм и придраться к возрасту жениха. Но это же наш Джеймс!..», а ведь он ее второй раз в жизни видел…
