Живая защита - [87]
Гришке пора быть дома. Галка небось позеленела от волнения, думает, он где-нибудь давит белоголовую вперемежку с пивом. Пусть поволнуется еще немного, зато спать будут спокойно, когда сам лично проводит свой наливной.
Состав долго стоял без паровоза. Видимо, диспетчер не торопился с цистернами, другие поезда были важнее. То с того, то с другого пути невидимый силач медленно трогал длинные составы.
По другую сторону цистерн кто-то беззаботно насвистывал. Гришке не было интересно следить за свистуном, если бы не его странные шаги. Человек был загорожен круглыми боками цистерн, лишь виднелись ботинки и брюки, заправленные в шерстяные носки. Когда человек останавливался, тогда свист прекращался. «Почему бы?» — подумал Гришка.
Он спрыгнул с площадки, присел. Кровь хлынула к лицу, когда увидел Арусева. На плече две коротких доски, правая рука засунута в карман телогрейки. Поймать бы и просто так, ни за что отутюжить!
Дедюх шепнул:
— Ему давно дома надо быть. Зачем в чужом парке шляется? Украсть нацелился. Пусть отойдет подальше. Только не спугни.
Гришка, улавливая шаги Арусева, но соседнему междупутью пошел с ним нога в ногу. Дедюх заспешил к концу поезда.
Свист прекратился внезапно. Гришка замер. Он ожидал, что Арусев остановится. Но получилось наоборот, ботинки засеменили быстро-быстро. Было похоже на бегство. От кого? Дедюх стоял, прикрытый хвостовой цистерной. Гришка тоже оставался незамеченным. Значит, Арусев остерегался еще кого-то.
Бежать за Арусевым было бессмысленно. Надо все видеть. Гришка вошел в створ между цистернами, подпрыгнул, упершись руками в тяжелую сцепку. Встал на раму, прислонился к выпуклой железной обшивке, ощущая сладковатый запах бензина.
Арусев шел быстро. Часто оглядывался. Пройдет метров десять и резко, словно его кто-то дергал, поворачивал голову. Перекинет доски с одного плеча на другое и опять как заводной зашустрит по своей дороге.
«Чего-то облюбовал!» — решил Гришка.
Нет, Арусев ничего не облюбовал. Он даже доски бросил под ноги. Наклонился, будто поправляет шнурки, а руками шнырь к буксе. Даже стук буксовой крышки донесся до Григория. Нет, стук прозвучал у Гришки внутри. «Вот!.. Вот!..» — кто-то страшно и гулко застучал в голове.
— Сто-о-ой! — заорал он.
На его крик вышел из-за цистерны Дедюх. Напрасно вышел. Арусев увидел, что Гришка не один, пошвырял доски под цистерну на другое междупутье и нырнул под черное выпуклое брюхо.
— Сто-о-ой! Держите-е!
Гришка тоже пополз. Арусев с досками под мышкой был уже далеко. Быстрый, стервец! Впереди завиднелась группа людей. Наверно, осмотрщики. Тогда Арусев пополз еще под один состав. Гришка за ним.
— Держи-и-и!..
Бригада, занятая ремонтом свободного пути, схватила беглеца. Арусев начал материться, обзывать холуями мрачноватых на вид людей, что цепко держали за руки.
— Погоди, отпустим, — обещал бригадир, с подозрением косясь на брошенные между шпал доски. — Подойдет человек, скажет, в чем дело, и отпустим. А то мало ль беда какая…
— Тебе не все равно! Тебе-то что!
— Мне — ничего. Да вон ему, видать, чего, — указал он на подбегавшего Матузкова.
Запыхался Гришка, побледнел от злости.
— Собака-а-а… — еле прошептал он.
— В чем дело-то? — спросил бригадир. — Отпускать, что ль?
— Да вы что! Да вы знаете, что это за птица!
Быстро подошел Дедюх.
— Ну? — вопросительно взглянул на Гришку.
— Он.
— Ого-о-о… Повели в милицию. Нет, сначала — к Топыреву.
— Погоди… Надо сказать, чтоб поезд не отправляли. Сам видел. Опять с буксой неладно.
— Отпустите! Какой я вор! Подумаешь, два горбылька для голубятни. За пять копеек!
Арусев дергался, упирался ногами, но сзади поддали коленом, и он понял: мертвого, а все равно доволокут. На повороте к деревянному настилу — переходу через пути Южного парка — попросил:
— Не убегу! Клянусь — не убегу! Дайте один на один с Гришкой поговорить.
— Говори при всех, — приказал Гришка.
— Нельзя!
— Ну и молчи. Мне, что ль, нужно.
— Черт с тобой! Твоя взяла… Слышишь, прошу: прикуси язык. Тюрьмой пахнет. Век не забуду, лучшего друга не найдешь. Озолочу! От тебя хотел избавиться, чтоб не мешал… Посадят, думал, тебя… Прошу, забудь…
— А чего меня просишь? Ты проси Дедюха, он в огне цистерны палился.
— Он-то при чем? Я тебе хотел насолить. Я знал, сколько твоих вагонов с хвоста. Григорий, по-человечески прошу!
— Иди-ка ты, проситель, куда ведут!
— Ну, попомни… С того света все равно достану…
— Топай, топай! А то мне домой пора.
Крутнулся Арусев, попробовал рывком выдернуться из цепких рук…
В это время на квартиру к Барумову пришел неожиданный гость — капитан милиции Малахов. Сидя перед Павлом, начал напрямую:
— Пришел по делу Матузкова. Правда, самого дела еще нет и неизвестно еще, кто виновник, но — подозрение. Умышленное повреждение подвижного состава. Он у вас работал. Что это за человек?
— Повреждение подвижного состава? Не-ет… Он неспособен на это.
Малахов не удивился заверению Барумова. Подумал и, видимо, пошел на последнее.
— В случае возбуждения уголовного дела будете свидетелем. От вас потребуют объективности по отношению к Матузкову. Вы будете подписывать юридические документы.
1942 год… Фашистская авиация днем и ночью бомбит крупную железнодорожную станцию Раздельную, важный стратегический узел. За жизнь этой станции и борются герои романа Виктора Попова «Один выстрел во время войны». В тяжелейших условиях восстанавливают они пути, строят мост, чтобы дать возможность нашим воинским эшелонам идти на запад…
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922 г. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Документальное повествование о жизненном пути Генерального конструктора авиационных моторов Аркадия Дмитриевича Швецова.
Издательство Круг — артель писателей, организовавшаяся в Москве в 1922. В артели принимали участие почти исключительно «попутчики»: Всеволод Иванов, Л. Сейфуллина, Б. Пастернак, А. Аросев и др., а также (по меркам тех лет) явно буржуазные писатели: Е. Замятин, Б. Пильняк, И. Эренбург. Артелью было организовано издательство с одноименным названием, занявшееся выпуском литературно-художественной русской и переводной литературы.
Основу новой книги известного прозаика, лауреата Государственной премии РСФСР имени М. Горького Анатолия Ткаченко составил роман «Воитель», повествующий о человеке редкого характера, сельском подвижнике. Действие романа происходит на Дальнем Востоке, в одном из амурских сел. Главный врач сельской больницы Яропольцев избирается председателем сельсовета и начинает борьбу с директором-рыбозавода за сокращение вылова лососевых, запасы которых сильно подорваны завышенными планами. Немало неприятностей пришлось пережить Яропольцеву, вплоть до «организованного» исключения из партии.
В сатирическом романе автор высмеивает невежество, семейственность, штурмовщину и карьеризм. В образе незадачливого руководителя комбината бытовых услуг, а затем промкомбината — незаменимого директора Ибрахана и его компании — обличается очковтирательство, показуха и другие отрицательные явления. По оценке большого советского сатирика Леонида Ленча, «роман этот привлекателен своим национальным колоритом, свежестью юмористических красок, великолепием комического сюжета».