Живая защита - [84]

— Будем разговаривать иль нет? — снова спросил Осипов и обратился к Дементьеву: — Оказывается, мы напрасно спешили, отодвинули срочные дела. Здесь, видимо, думают, что нам с тобой кроме делать нечего.

И тогда встал директор шинного завода Москалев. На его заводе приходилось бывать Осипову и Дементьеву. Предприятие не из легких. Пока прошли по цехам, пока посмотрели, как собирают шины, проследили за оглушительно шипящими вулканизационными машинами, голова разболелась от резинового пара, от липкого пола, смазанного растопленным каучуком. А Москалев сутками пропадает в цехах. Выглядел он бледным, изможденным. Удивительно, как ухитрялся он сохранять работоспособность.

— Десятки тысяч шин завод задолжал потребителям. Их ждут, а они у нас на складах. Из-за этого получается, что завод не справляется с планом. Дикость! Рабочие из-за такой круговерти недополучают зарплаты. Вот и судите, нужны вагоны или нет. И какой выход напрашивается.

Москалев сел. Осипов раскрыл папку, посмотрел на вертикальную цепочку цифр.

— Вы получаете вагоны точно по плану. Не вижу дня, когда бы железнодорожники подвели вас.

— Я не говорю, что план подачи порожняка не выполняется, — уже не поднимаясь, ответил Москалев, — Но план отстает от потребностей.

— Это не наша вина. План отгрузки согласован с вашим министерством.

Москалев покраснел.

— Если мы собрались объяснять другу другу, что работаем по плану, то пользы от такой встречи не будет.

Осипов взглянул на Москалева. «Правильно ставит вопрос», — подумал он.

— В таком случае говорите с железнодорожниками на другом языке. Нечего нас обвинять во всех грехах. Производство в стране растет такими темпами, что вагонов не хватает. Сейчас положение поправляется. А пока надо использовать по-хозяйски то, что имеем.

«Умница! — в душе восторгался Дементьев. — Сказал слово и выжидает. Знает, сколько требуется молчать, чтобы шинник успел обдумать поставленный вопрос. Вот у кого надо учиться!»

— Я вам доложу, товарищ Москалев, у меня все дачные. Вчера на ваш подъездной путь было подано достаточно вагонов. В ожидании выгрузки они простояли в два раза больше нормы. Вы знали об этом?

— Знал. Но вчера был выходной день. У нас не было людей.

— Видите, не было людей… А жалуетесь. Скажите, у вас можно наладить нормальную погрузку и выгрузку а выходные дни и в праздники?

Москалев задумался.

— Трудно.

— Так-с… Хорошо. Кто еще?

Рядом с Дементьевым поднялся директор часового завода Ревзин, холеный мужчина с благородными, аккуратно подстриженными седыми висками. Капризный баловень. Чуть не на руках носят его на областных собраниях и совещаниях. Выпустит будильник в новом корпусе, и сразу шуму-гаму столько, что можно подумать, вечный двигатель изобрел. Стоит снять с конвейера дамские часики новой марки, как Ревзина опять провозглашают самым прогрессивным руководителем.

Такой славы Дементьеву никогда не добиться. Нечем добиваться! Вот почему Андрею Петровичу за овальным столом особенно ярко представились свои дела, и он про себя сказал: «Правильно задумал! Иначе не выкарабкаешься!..»

— На моем предприятии с вагонами так же, как и у шинников.

— Ничем не отличается? — спросил Осипов. Многозначительная улыбка тронула губы. — У вас столько ходатаев… Отбоя нет.

— Ну, это ходатаи… А вагонов все равно мало.

— Хорошо, так и запишем. И тоже особенно по выходным и праздничным дням?

— Конечно.

«Знает, а все-таки уточняет, — отметил про себя Дементьев. — Теперь начнет громить. Уж им достанется». Он предвкушал забавное зрелище: солидные директора отступают под натиском одного Осипова, он приводит убийственные факты, все законно, правильно. «У себя грехи ищите, а потом уж взывайте к железнодорожникам!» — скажет он. И оставит их при своих интересах.

Закончился разговор с каждым директором. Разгром задерживался. Осипов просматривал свои записи, сравнивая с цифрами в вертикальном столбце.

— Что ж, я понимаю ваше положение, — неожиданно тихим обыденным голосом сказал он. — Но и вы поймите нас, наши возможности.

«Сейчас начнется! Ишь, даже голос изменил, овечкой прикидывается», — с ликованием ждал Дементьев. Ему хотелось, чтобы Осипов в пух разгромил директорат. Иначе незачем было приезжать. Надо повалить Москалева, еще кого-то повалить и подняться еще выше. Тогда Осипова везде увидят, не только на этой встрече с директорами. Тогда всем, кто рядом с ним, будет надежнее…

— Скажите, — Осипов задумчиво обратился к Москалеву. — Могли бы вы организовать на полную мощность все свои возможности для погрузки и выгрузки в выходные дни раз в месяц или в полтора месяца?

Москалев прикинул и ответил:

— Один раз можно.

— А вы?

Ревзин замялся:

— Если шинники могут, то почему же я…

— А что, шинники, с клеймом на лбу или работают хуже вас! — возмутился Москалев.

Осипов постучал карандашом по столу. Затихли.

— Значит, можете?

— Конечно.

— В этом разговоре такая мысль, — Осипов опять говорил четко, неторопливо и даже грубовато. Куда делась старческая немощь? — Раз в месяц — в полтора, это мы договоримся, железнодорожники дают одному заводу столько вагонов, сколько потребуется. Остальным — ни одного. Каждый из остальных должен ждать своей очереди. Это те же вагоны, что сейчас непроизводительно простаивают на ваших подъездных путях. Только мы будем группировать их, в назначенный час, милости просим, получайте. Вижу, выгода большая. И вам и нам. Ну, а что касается других резервов, я обещаю сделать все, что можно. Условие одно: быстрее разгружайте сырье и быстрее грузите свою продукцию.