Жить в эпоху перемен - [30]
А куда ты денешься? — ответила я себе. Тащи давай!
И я потащила. Подпрыгнув, уцепилась за край рулона и осторожно повернула его; крепко обняв добытый край и слегка покачиваясь, попятилась, с боя беря каждый сантиметр. Рулон сначала яростно упирался, но потом, судя по всему, плюнул и сдался. Я восторжествовала и тут же поплатилась: коварный противник, иезуитски подарив сантиметров пятнадцать за один рывок, внезапным броском придавил мне ногу.
— У-у…! — сообщила я рулону. — Я тебя, гад на лапах, сдохну, а перетащу!
Мерзкий пластик обидно ухмыльнулся.
— Посмеяться надо мной решил, ублюдок синтетический? — грозно спросила я.
Он издевательски подмигнул, подтверждая свое гнусное намерение.
— Ты из себя паркет-то не корчи, — нанесла я предельное оскорбление, — в тебе, сучий потрох, кроме веса и вони, ничего толкового нет!
Отвратительный сверток покрутил пальцем у виска.
— А за это — ответишь! — честно предупредила его и впилась ногтями в паскудный цилиндр.
— Анна Сергеевна, — подскочил Коля, — ну, чего вы волнуетесь? Сейчас мужики все разгрузят. Отойдите-ка…
— Отойтить-ка? — ядовито переспросила я. — Я тебя сейчас самого отойду-тка, тварюга подзаборная! Тебе что, гадина сорокоградусная, заняться нечем? Вы что, с ним заодно?
— С кем — «с ним»? — удивился Коля.
— С рулоном! — безумно ответила я и попросила: — Уйди к черту, Коленька. Я на аренде разоряюсь, — и бросилась врукопашную с обнаглевшим материалом. Помню, кто-то нас пытался разнять. Помню, я изрыгала совершенно уже непотребные ругательства, а рулон норовил придавить мне все возможные конечности. Помню, какие-то тени мелькали около нас, раздавались невнятные возгласы, иногда на подмогу рулону бросались загадочные люди, норовя отобрать его от меня. Я не давалась. Я решила: погибну, но разгружу машину. А не то я завалю ремонт и меня посадят уже по двум статьям: за расхищение бюджетных средств и за массовые убийства. Потому что алкоголиков я хладнокровно решила удавить сразу же, как рассчитаюсь за машину.
Когда мы с рулоном, кряхтя, обливаясь соплями и слезами, израненные и полные взаимной ненависти, ввалились в холл, меня чуть удар не хватил.
Сияли окна, и из сортиров несся цветочный аромат. К штабелям материалов, аккуратно рассортированных и расставленных вдоль стены, вела газетная дорожка, затоптанная сапогами. Вокруг светился облупленный краской чистейший пол.
— Давайте, хозяйка, — Вася отобрал от меня рулон и сунул его под мышку. Проклятый материал, придавленный мужским бицепсом, испуганно взвизгнул и навеки умолк. — Там водила расчета ждет.
«Господи! — в душевной муке воскликнула я. — Господи, доколе? Господи, почему Ты покинул меня? Ну не могу же я больше!!»
То ли было, то ли нет
«Я с тобой, дитя мое», — шепнул мне в ухо мягкий, звучный голос.
Я оглянулась. В холле не было ни души; пропойцы, ожидая окончания кровавой драмы, покуривали на лавочке за окном.
— У меня что, галлюцинации? Сбрендила, видно, совсем… — пожаловалась я штабелю материалов.
«Горе мне с вами, — вздохнул голос. — Пять миллиардов, и никто не знает, чего хочет. Что же ты — через страницу: “Господи”, “Боже мой”, да “Почему покинул”, если сама же Меня не узнала?»
— Так это — Ты?!!
«Я, конечно, — уже слегка недовольно ответил Господь, — задергала ты меня совсем. Поминаешь имя Мое всуе по десять раз на дню».
— Да не могу же я больше, Господи!
«Можешь, — не задумываясь, ответил Господь, — ты сама не знаешь, сколько ты еще сможешь».
Я перетрусила:
— Так что, дальше все то же самое будет?
«Того же самого, конечно, не будет, — мудро ответил Господь. — Другое будет. Да чем же ты все недовольна?»
— Честно? — прищурилась я.
«Как на духу».
— Не люди, а сволочи! Ох, Боже мой, прости Христа ради. Я же копейки соскребаю, а они пьют и, пока не наорешь, — пальцем не пошевелят.
«Кто же в этом виноват? Ты и виновата».
— Я?!!
«А не надо слабых в искушение вводить. Решила скупо платить, вот и правильно. Сама не выдержала, а людей осуждаешь. Ругаешься вот предо Мной».
— Да, — обиженно спросила я, — а почему так трудно все?
«Никому и не обещано, что легко будет. Тебе-то совсем грешно жаловаться: ты у Меня дщерь любимая, балованная».
— Очень балованная! — горько усмехнулась я. — Дальше некуда.
«А что, нет? — в Голосе прибавилось иронии. — Давай сочтемся».
— А давай! — азартно согласилась я. — Рэкетиров Ты на меня навел?
«Я — не Я, а без крыши у вас там сейчас нельзя. Да и какой Андрюша рэкетир? — ласково усмехнулся Господь. — Он мальчик заблудший, но не плохой. Вспомни, его и Ирина твоя хвалила».
— Я же не говорю, что плохой, — торопливо поправилась я. — Мне мои рэкетиры нравятся. Мне других-то и не надо. Просто знаешь, как страшно было?
«А это Я тебе такое испытание послал. Экзамен, если хочешь», — ехидно объяснил Господь.
— Вот спасибо! Я же из-за него один ларек прикончила, в ремонт этот проклятый ввязалась, чуть-чуть долгов не наделала!
«Чуть-чуть не считается. А вообще, беда Мне с вами, с людьми. Сотворил Я вас на свою голову — ни минуты покоя нет. То ты ноешь: нет денег, нет денег, лягу и помру. Послал тебе работу: с чего-то у вас там все сейчас живут, как не с торговли? Нет, опять ей, видите ли, плохо, опять она разнылась: не люблю торговать, не люблю торговать. Вошел в положение, вот тебе другая работа. И это не годится, опять барыне не угодил! Да что тебе надо-то? Чего тебе не хватает?»
Издание предназначено для подготовки студентов экономических специальностей к сдаче экзаменов и зачетов. Конспект представлен в соответствии с современными стандартами.В курсе лекций представлены наиболее полные ответы.Конспект лекций поможет в подготовке и успешной сдаче экзаменов.
Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?
Сборник миниатюр «Некто Лукас» («Un tal Lucas») первым изданием вышел в Мадриде в 1979 году. Книга «Некто Лукас» является своеобразным продолжением «Историй хронопов и фамов», появившихся на свет в 1962 году. Ироничность, смеховая стихия, наивно-детский взгляд на мир, игра словами и ситуациями, краткость изложения, притчевая структура — характерные приметы обоих сборников. Как и в «Историях...», в этой книге — обилие кортасаровских неологизмов. В испаноязычных странах Лукас — фамилия самая обычная, «рядовая» (нечто вроде нашего: «Иванов, Петров, Сидоров»); кроме того — это испанская форма имени «Лука» (несомненно, напоминание о евангелисте Луке). По кортасаровской классификации, Лукас, безусловно, — самый что ни на есть настоящий хроноп.
Многие думают, что загадки великого Леонардо разгаданы, шедевры найдены, шифры взломаны… Отнюдь! Через четыре с лишним столетия после смерти великого художника, музыканта, писателя, изобретателя… в замке, где гений провел последние годы, живет мальчик Артур. Спит в кровати, на которой умер его кумир. Слышит его голос… Становится участником таинственных, пугающих, будоражащих ум, холодящих кровь событий, каждое из которых, так или иначе, оказывается еще одной тайной да Винчи. Гонзаг Сен-Бри, французский журналист, историк и романист, автор более 30 книг: романов, эссе, биографий.
В книгу «Из глубин памяти» вошли литературные портреты, воспоминания, наброски. Автор пишет о выступлениях В. И. Ленина, А. В. Луначарского, А. М. Горького, которые ему довелось слышать. Он рассказывает о Н. Асееве, Э. Багрицком, И. Бабеле и многих других советских писателях, с которыми ему пришлось близко соприкасаться. Значительная часть книги посвящена воспоминаниям о комсомольской юности автора.
Автор, сам много лет прослуживший в пограничных войсках, пишет о своих друзьях — пограничниках и таможенниках, бдительно несущих нелегкую службу на рубежах нашей Родины. Среди героев очерков немало жителей пограничных селений, всегда готовых помочь защитникам границ в разгадывании хитроумных уловок нарушителей, в их обнаружении и задержании. Для массового читателя.
«Цукерман освобожденный» — вторая часть знаменитой трилогии Филипа Рота о писателе Натане Цукермане, альтер эго самого Рота. Здесь Цукерману уже за тридцать, он — автор нашумевшего бестселлера, который вскружил голову публике конца 1960-х и сделал Цукермана литературной «звездой». На улицах Манхэттена поклонники не только досаждают ему непрошеными советами и доморощенной критикой, но и донимают угрозами. Это пугает, особенно после недавних убийств Кеннеди и Мартина Лютера Кинга. Слава разрушает жизнь знаменитости.
В наше время никто не бросается под поезд от любви… Но ведь у каждого свой личный поезд, правда? В наше время никого не шокирует развод… если он чужой. В наше время никого не волнует измена. А если это НАМ изменили?История современной Анны Карениной, нашей близкой знакомой, умницы и красавицы, читается на одном дыхании, волнует и заставляет подумать о своем, личном, а присущая автору ирония делает ее не только увлекательной, но и трогательно-смешной.Соня Головина – счастливица. У нее есть все, трудно даже перечислить, сколько у нее всего есть, и все на удивление замечательно: и муж, и любовник, и свекровь, и положение в обществе, и работа в Эрмитаже, и обеспеченность – она даже забывает получать зарплату.
Две жизни. Две судьбы. И одна любовь.Любовь, в которую давно уже не верит автогонщик по прозвищу Белый Волк, внешне — мужественный супермен, а на поверку — мучительно одинокий, изверившийся в жизни человек…Любовь, которая озаряет новым светом жизнь независимой и гордой Ирины, не так давно потерявшей все, что было ей дорого, погруженной в черный омут безнадежности…Две боли. Две надежды на счастье. И — одна любовь...
Семейные интриги, ревность и соперничество двух сестер, такое долгое, что становится судьбой, любовь к одному – на двоих – мужчине... Некрасивую, упрямую, бедную сестру снедает зависть к богатой, красивой, нежной, очаровательной. «Плохая девочка» станет главным редактором глянцевого журнала, «хорошая девочка» – новой русской женой, и это не мыльная опера, а полная реалий жизнь ленинградской семьи с конца 70-х годов до наших дней, история о том, как дети расплачиваются за ошибки родителей, о незабываемой любви, о самой жизни...
Казалось бы – что нужно женщине для счастья? Любящий муж, богатый дом… Но рядовой поход в гости к свекрови перевернул всю ее жизнь. Нежданно-негаданно она встретила там Его. И утонула в его глазах, и забыла обо всем. Хотя… у нее нет права его любить.