Жилище в обрядах и представлениях восточных славян - [37]
Домовой может также предсказывать будущее. «На вопрос: „К добру или к худу?“ — он отвечает или прямо человеческим голосом, или условно: если ему надо ответить „К добру“, он молчит, в противном случае издает звук „х“. Перед бедою, например перед покойником, пожаром, он окликает хозяев, плачет и стонет под полом»[333]. «Когда затрещит стена, спрашивают домового: „К худу или к добру?“, и домовой отвечает глухим голосом: „К худу“ или же: „К добру“»[334].
Весьма специфическими являются белорусские поверья о домовых. «Белорус не только представляет себе домового в образе змеи, но даже и по происхождению считает его едва ли не змеей»[335]. Ср. в пограничной с Белоруссией Смоленской губ.: «В каждом доме есть домовая или дворовая змея, и без таковой змеи дом существовать не может»[336].
В белорусских поверьях домовой появляется из петушиного яйца. Согласно этим поверьям, для того чтобы в доме завелся домовой, нужно петуха, который запоет на третий день после выхода из яйца, держать семь лет. В течение этого времени петух снесет маленькое, размером с голубиное, яйцо («сносок»), которое необходимо зашить в мешочек и шесть месяцев носить под мышкой (с левой стороны). Из него вылупится змееныш, который, собственно, и есть домовой[337]. Ср. у В. Н. Добровольского: «Змей выводитца из питушинава яйца. Нясеть яго пятух пяти годоу. Яйцо ета, как гулубиныя. Яво бяруть пад паху, падвязыють, шесть нядель носють, ня ходють ни у храм, ни у баню — тада змей выходить из яйца. Яво узращають и кормють да вырыста малаком, саблюдають, штоб нихто не видал — успитають лет да сями. Тада он начинать литать и носить, што прикажуть: носить хлеб, малако, дэнги, вотку, — тольки зирнятки, што змей носить, стыять кверху вострым канцом, пяткыю униз»[338].
В русских поверьях петуха старше семи лет не следует держать в доме, так как он снесет яйцо, из которого родится огненный змей. Это яйцо вынашивает колдун у себя за пазухой или закапывает его в навоз. Через шесть недель из этого яйца вылупится змей, который будет носить своему хозяину серебро и золото[339].
У западных славян аналогичные поверья были связаны с образом Рарога — Рарашека: «Согласно чешским и словацким поверьям, это щедрый и одновременно мстительный, необыкновенно подвижный дух, принимающий облик птиц, животных, драконов, тесно связанный с огнем очага; тело его искрится, волосы пламенеют, из уст исходит сияние; он вылетает сквозь печную трубу и носится ночью, как огненный клуб, или же превращается в вихревой ветер»[340]. Но самые интересные представления связаны с чудесным появлением этого существа на свет: «Он вылупится, если первое яйцо при кладке беспримесно черной курицы вместо наседки выходит под локтем человек, засев на печину на девять дней и ночей, не молясь и не моясь»[341].
Структурное подобие приведенных поверий очевидно. Принципиальная схема «порождения» мифологического существа одна и та же для всех вариантов: петух (курица) —> яйцо —> Рарог v домовая змея v огненный змей.
Другими словами, образ домового, происхождение которого связывается с яйцом, включается в более широкий класс персонажей, для которых характерными признаками (в обобщенном виде) являются:
1) связь с домом — двором (ср.: «домовой», «домовая» или «дворовая» змея в белорусских поверьях; отрицательный вариант связи с домом в русском поверье может служить указанием на положительную отмеченность двора — ср. закапывание яйца в навоз; предписание сидеть «на печине» в чешских и словацких поверьях);
2) связь с комплексом представлений о мировом яйце[342], космологическими представлениями (ср. роль петуха или курицы во всех поверьях; способность превращаться в птиц в чешском и словацком варианте);
3) двойственный характер существа (Рарог — щедрый и одновременно мстительный; появление огненного змея нежелательно, и в то же время он приносит богатство своему хозяину, ср. маркирование левой стороны в белорусских текстах при общем положительном отношении к домовому);
4) связь с идеей богатства (особенно связь с золотом и серебром в русских поверьях);
5) змеиная природа (Рарог может превращаться в дракона; в русских и белорусских поверьях слово «змей» или «змея» входит в состав имени);
6) наконец, особая числовая символика (1–9 в чешском и словацком; 7–6 в русском; 3–7–6 или 5–6 в белорусском текстах).
Как общая схема рождения мифологического существа, так и особенности процедуры «вынашивания» яйца (яйцо сперва зашивается в мешочек, затем кладется под мышку, белор. — к паху; чешск., словацк. — под локоть; русск. — за пазуху, в навоз) отчетливо свидетельствуют об отражении универсального принципа вкладывания одного ритуального символа в другой, описанного В. Н. Топоровым в связи с идеей смерти — долголетия. Для целей нашего анализа особенно показательно, что в образе домового воплощены представления о доле (счастье), богатстве, устойчивости коллектива во времени (домовой — предок), порядке, организации. Именно эти представления характеризуют категорию освоенного, своего, обжитого. Поэтому не случайно в обрядах перехода в новый дом столь существенное место отводилось «переселению» домового, а следовательно, и переносу на новое жилище соответствующих признаков.
