Жили-были солдаты - [13]
Скинул шинель, гимнастёрку, сапоги, крикнул поморскому:
— Полундра!
И прямо в тельняшке бросился в воду.
И даже не подумал, что опять его накажут за эту тельняшку.
Вытащил Нахимов обоих связистов, а тут все подбежали: и врачи, и солдаты, и — неизвестно откуда — наш генерал.
«Ну, — думаем, — сейчас он даст Нахимову за тельняшку!»
И точно. Вызывают на следующий день Нахимова в штаб.
Генерал говорит:
— Это ты у меня в моряки просился?
Нахимов говорит:
— Я. И фамилия у меня такая, и брат у меня моряк.
— Значит, — говорит генерал, — без моря никак не можешь?
— Не могу, — говорит Адмирал.
— Всё-таки ты подумай. Смелые люди не только на море нужны.
И не стал наказывать Нахимова за тельняшку.
А через месяц вызывают Нахимова в штаб, прибегает он оттуда сияющий и трясёт какой-то бумагой.
— Во! — говорит. — На флот ухожу! Сначала — в морское училище, а потом — на флот. Поддайте пару, юнги!
И точно: ушёл. Провожали его, а он всё рассказывал:
— Теперь не скрывая буду носить тельняшку. Эсминец себе подходящий подберу. Резвый. Ходкий. Спасибо связистам, спасибо генералу!
Так ушёл на флот Адмирал Нахимов. Потому что человеку с такой фамилией флот был просто необходим.
Проводили мы Нахимова, сели у казармы — обыкновенной деревянной казармы, которая за два года службы стала нашим временным домом, и впервые подумали: кто кем будет после армии?
Нахимов, это ясно, — моряком, навсегда моряком, на всю жизнь.
А мы?
— Я, — говорит Храбров, — стану охотником. Медведя и куницу буду стрелять. Или работать в каком-нибудь большом зверосовхозе.
— А я, — говорю я, — ещё не знаю, кем буду. Может, инженером, а может, нет. А ты, — спрашиваю Дудкина, — кем будешь?
Подумал Ваня и говорит:
— Сначала я у себя в деревне маме новый дом построю, а потом буду трактористом.
— Як тебе в гости приеду, — говорит Московский. — Привезу персики. Потому что я обязательно буду фрукты выращивать. Вы любите персики?
— Очень, — сказали мы.
Тут говорю я:
— А давайте ровно через шесть лет проверим, кто кем стал. Встретимся все в Ленинграде и проверим.
— Хитрый какой, — говорит Московский. — Сам живёт в Ленинграде и хочет, чтоб все приехали к нему в Ленинград. А впрочем, я согласен. Я в Ленинграде никогда не был.
Так мы договорились встретиться через шесть лет.
И вот через шесть лет мы встретились в Ленинграде.
Что мы делали и о чём говорили — рассказывать не буду, потому что к «Жили-были солдаты» это не относится.
Но вот кто кем стал:
Ваня Дудкин — известным по всей Тульской области трактористом,
Володя Московский — не фруктоводом, а, представьте себе, лётчиком, развозит по всей высокогорной Армении почту,
Адмирал Нахимов командует торпедным катером, человек с чисто солдатской фамилией Храбров разводит в большом сибирском зверосовхозе куниц; иногда, правда, и на медведей ходит.
А вот старшину мы опять увидели по телевизору: он был снова на боксерских соревнованиях и выигрывал свой сто семидесятый бой.
Вот и всё о том, как жили-были солдаты. О том, как они подружились, и немножко о том, как эта дружба продолжилась, — потому что в армии и не в армии без дружбы никак нельзя.
Как Зубов ходил в увольнение. Рассказ
Служил в армии рядовой Зубов.
Однажды утром вызывает Зубова старшина и говорит:
— Сегодня, Зубов, пойдёте в увольнение.
— Слушаюсь! — чётко отвечает Зубов.
— Но предупреждаю, — продолжал старшина, — и в увольнении вы — солдат. Вы пойдёте по улицам города, но для всех встречных жителей — я прошу обратить на это внимание — останетесь не просто гуляющим человеком, а солдатом: представителем всех Вооружённых Сил СССР! Таким образом, сегодня в вашем лице пройдёт по улицам города не просто Зубов, а вся наша доблестная армия. Поняли, Зубов?
— Так точно, понял! — сказал Зубов.
— И ещё, — продолжал старшина, — если кому-нибудь из местных жителей вдруг потребуется ваша помощь, эту помощь, я надеюсь, вы непременно окажете.
— Конечно, окажу! — твёрдо сказал Зубов, даже несколько обидевшись, что старшина напоминает ему об этом.
— Да, вот ещё что… По поводу улиц. Вы ещё не бывали в увольнении в этом городе…
— Не бывал, — сказал Зубов.
— Поэтому запомните: городок маленький, но древний. Строился так, чтоб предполагаемый враг в нём запутался. Не нашёл дорогу обратно. Такие случаи в многотрудной истории города были. И хотя с тех пор многое в городке изменилось — он вырос и выровнялся, — для приезжих и командировочных по-прежнему остаётся сущим наказанием. Стоит приезжему свернуть с центральной улицы — больше на центральную улицу он уже без посторонней помощи не выберется. Это я вам говорю по собственному опыту. Так что держитесь центральной улицы, Зубов!..
— Буду держаться! — ответил Зубов.
Зубов шёл по центральной улице и чувствовал себя представителем Вооружённых Сил.
Вероятно, другие это тоже чувствовали.
Особенно мальчишки, которые бежали рядом с Зубовым и всё время говорили:
— Орденов-то, орденов… Одни ордена!
Но на гимнастёрке у Зубова пока были не ордена. На гимнастёрке у Зубова были:
знак «Специалиста III класса» (его Зубову только вчера вручили),
«III разряд по ориентированию на местности» (тоже только вчера вручили),
