Жестокое метро. Хроника подземных катастроф - [18]
В конце концов копатели достучались до подземных богов, в существование которых не верили. Демон раскрыл свою пасть…
Самый разгар очередной ударной трудовой вахты. По будущему тоннелю — нельзя же считать полноценным тоннелем штрек с более-менее укрепленными стенами — среди небольших групп рабочих, занятых своим делом, движется группа высокопоставленных офицеров. Кто-то из строителей, оглядываясь на окрики мастеров и приветственно кланяясь, замечает даже что-то похожее на генеральские звезды — когда начальство проходит под очередной лампочкой. Электричества не хватает, поэтому светильники висят на предельно возможном удалении друг от друга. Один из генералов что-то говорит, остальные офицеры улыбаются и согласно кивают. За грохотом и лязгом этот строитель даже не пытается расслышать, что так рассмешило высоких гостей. Где-то впереди работают проходчики, отчего все вокруг подрагивает. Вдруг откуда-то приходит ощущение, что вибрация, идущая со всех сторон, как-то меняется. Строитель, снова отвлекшись от своего инструмента, поднимает голову и смотрит в ту сторону, куда ушло начальство. Откуда-то изнутри у него поднимается нехорошее предчувствие, но он успевает лишь услышать нарастающий гул и грохот — и увидеть надвигающуюся тьму. Уронив инструмент, строитель поворачивается спиной к самому страшному, что видел в своей жизни, и бросается вслед за теми, кто уже все понял и с истошным криком несется прочь, к спасительному выходу наверх. Бегущие сталкиваются между собой и с теми, кто еще не ощутил дыхания катастрофы и пытается их остановить. Поворот тоннеля… Виден свет прожектора, обозначающий расширение выработки, — там инженеры планировали разместить платформу станции. И где-то там спасительный подъемник. Только бы успеть… И тут кто-то из бегущих впереди спотыкается и падает прямо под ноги. Строитель не успевает ни отскочить в сторону, ни перепрыгнуть упавшее тело; цепляется за него тяжеленными сапогами и со всего маху растягивается по земле, роняя каску. Перекатывается по инерции на спину и видит сначала чьи-то сапоги, пролетающие над его чумазыми щеками, а потом куски бетона и комья земли, только что висевшие в темноте над головой, стремительно несутся ему в лицо. Он ощущает, как слой земли, вдавившейся в кожу и глаза, становится все толще и тяжелее, невыносимо тяжелым, как появляется вода… «Как больно! Откуда вода?» — успевает подумать несчастный, прежде чем хозяин подземелья забирает его душу. Ему не суждено узнать, что спастись из той части тоннеля не успел никто — даже те, кто первым бросился к выходу.
Обвал подмытых грунтовыми водами пластов накрыл в недостроенном тоннеле свыше ста человек. Точное число погибших не обнародовано до настоящего времени. Не исключено, что реальное число жертв гораздо больше. Не говоря уже о том, что о прочих, менее значительных авариях и вовсе ничего не известно, кроме того, что они были. Подземная выработка под будущую станцию «Понгва» тоже частично обрушилась. Просчеты проектировщиков, особенно в оценке состояния пластов грунта вблизи реки, плюс стахановское движение по-корейски, помноженное на несовершенство механизмов и оборудования, наплевательское отношение к технике безопасности принесли свои кровавые плоды.
Масштабы катастрофы оказались настолько значительными, что станция «Понгва» была построена на новом месте (прежнее было брошено, строительство велось заново на другой подземной площадке, поблизости от первоначальной). Какой процент работ на станции был выполнен до катастрофы и какова дальнейшая судьба построенного — неизвестно до сих пор. Трассировка всей линии Чоллима после аварии была изменена — она так и не прошла под дном реки Тэдонган в левобережную часть города (в которой до сих пор нет станций метрополитена) и лишь спустя много лет была продлена вдоль правого берега реки.
Вся линия Чоллима в составе первых шести станций — от «Пулгунбёль» («Красная звезда») до «Понгва» — была сдана в эксплуатацию 6 сентября 1973 года, а 18 сентября состоялась торжественная церемония официального открытия первой линии. Задача опередить Сеул была выполнена — первые подземные поезда в столице Южной Кореи пошли только в августе следующего, 1974 года. В октябре 1975 года открылось движение на второй линии — Хёксин — в составе пяти станций. Спустя три года она удлинилась на две станции, а в 1985 году — еще на две; тогда же вторая линия получила наконец собственное депо. В апреле 1987 года пришел черед линии Чоллима — «Понгва» перестала быть конечной, за ней открылись уже упоминавшиеся «Енгван» и «Пухын» — единственные станции, куда на экскурсии возят зарубежных туристов. «Понгва» же сохранила возможность обращения поездов, что наверняка используется, когда на «Енгван» и «Пухын» спускаются экскурсанты и станции закрываются, чтобы избежать соприкосновения простых корейцев с «иностранной заразой». Проекты дальнейшего развития метро, известные с 90-х годов, пока так и не получили никакого практического воплощения. Катастрофа 1971 года до сих пор замалчивается официальными властями КНДР.
Прорыв
В начале семидесятых годов БССР облетело сенсационное сообщение: арестован председатель Оршанского райпотребсоюза М. 3. Борода. Сообщение привлекло к себе внимание еще и потому, что следствие по делу вели органы госбезопасности. Даже по тем незначительным известиям, что просачивались сквозь завесу таинственности (это совсем естественно, ибо было связано с секретной для того времени службой КГБ), "дело Бороды" приобрело нешуточные размеры. А поскольку известий тех явно не хватало, рождались слухи, выдумки, нередко фантастические.
В книге рассказывается о деятельности органов госбезопасности Магаданской области по борьбе с хищением золота. Вторая часть книги посвящена событиям Великой Отечественной войны, в том числе фронтовым страницам истории органов безопасности страны.
Повседневная жизнь первой семьи Соединенных Штатов для обычного человека остается тайной. Ее каждый день помогают хранить сотрудники Белого дома, которые всегда остаются в тени: дворецкие, горничные, швейцары, повара, флористы. Многие из них работают в резиденции поколениями. Они каждый день трудятся бок о бок с президентом – готовят ему завтрак, застилают постель и сопровождают от лифта к рабочему кабинету – и видят их такими, какие они есть на самом деле. Кейт Андерсен Брауэр взяла интервью у действующих и бывших сотрудников резиденции.
«Иногда на то, чтобы восстановить историческую справедливость, уходят десятилетия. Пострадавшие люди часто не доживают до этого момента, но их потомки продолжают верить и ждать, что однажды настанет особенный день, и правда будет раскрыта. И души их предков обретут покой…».
Не каждый московский дом имеет столь увлекательную биографию, как знаменитые Сандуновские бани, или в просторечии Сандуны. На первый взгляд кажется несовместимым соединение такого прозаического сооружения с упоминанием о высоком искусстве. Однако именно выдающаяся русская певица Елизавета Семеновна Сандунова «с голосом чистым, как хрусталь, и звонким, как золото» и ее муж Сила Николаевич, который «почитался первым комиком на русских сценах», с начала XIX в. были их владельцами. Бани, переменив ряд хозяев, удержали первоначальное название Сандуновских.
Предлагаемая вниманию советского читателя брошюра известного американского историка и публициста Герберта Аптекера, вышедшая в свет в Нью-Йорке в 1954 году, посвящена разоблачению тех представителей американской реакционной историографии, которые выступают под эгидой «Общества истории бизнеса», ведущего атаку на историческую науку с позиций «большого бизнеса», то есть монополистического капитала. В своем боевом разоблачительном памфлете, который издается на русском языке с незначительными сокращениями, Аптекер показывает, как монополии и их историки-«лауреаты» пытаются перекроить историю на свой лад.