Женщина, не склонная к авантюрам - [8]
— Ждал тебя пообедать.
— Ну, пойдем, я тебя покормлю.
Ирина разогрела голубцы и села на привычное место напротив мужа. Как-то он сдал в последнее время. Заметнее обозначились залысины, резче — морщины у переносицы, круги под глазами.
«А рога-то и незаметны», — невесело пошутила она сама с собой.
Раздражение ушло, осталась жалость.
«Ему ведь сорок два, — подумала Ирина. — Критический возраст — инфаркты, инсульты. И — аденомы. Чего я к нему прицепилась? В конце концов, это от него у меня незлые и неглупые дети…»
— Поел?
Игорь кивнул и сам в кои-то веки вымыл тарелку.
Они легли. Муж потянулся к ней, но Ирина быстро отвернулась.
— Я просто подремлю. У меня живот болит, наверное, вот-вот начнется…
Игорь безропотно повернулся на другой бок.
Как по будильнику, ровно через два часа Ирина встала, обтерла сына влажным полотенцем, переменила футболку и снова прилегла.
Чувствовала она себя так, будто ее переехало машиной.
Кремнев заглянул к ней, чего прежде никогда не бывало, в начале десятого. Спросил сочувственно:
— Привет! Ты как?
— Сынишка заболел, а так — все нормально, — тихо, с благодарностью отозвалась Ирина.
Забарахлил принтер, и она, помучившись, вызвала техника. Пошла мыть вымазанные руки, а когда вернулась — увидела в кресле дочь. Испугалась до темных мушек перед глазами:
— Что стряслось?!
— Ничего особенного, — нарочито громким голосом ответила Алена, и Ирина поразилась, увидев в ее глазах настоящую ненависть. Прикрикнула на нее:
— Ты чего орешь!
— А мне скрывать нечего, — еще громче продолжила дочь, и Ирина поняла, что у Алены самая настоящая истерика. — Это ты должна получше скрывать свои романы! А то вся наша школа уже об этом говорит. Говорит: «Рыжий!» Говорит: «Симпатичный!» Я и пришла полюбоваться!!!
Алена отвернулась к стеклу, и ее всю затрясло от громких рыданий.
Ирина сзади обняла дочь.
— Что за глупости, прекрати!
— На, выпей и успокойся, — Кремнев протягивал Алене стакан с водой.
Она резко оттолкнула его руку, так что вода расплескалась.
— Значит, правда?!
— Правда, что рыжий, — спокойно ответил он. — А вообще-то ты уже не ребенок, чтобы так мать подставлять. Хорошо, перерыв — никто не слышал.
— Замолчите, — снова закричала Алена. — Уйдите отсюда!
Он пожал плечами и вышел. Пальцем показал Ирине на свой кабинет. Она кивнула.
— Мама, неужели правда? — уже тихо переспросила Алена. — Нинка разболтала девчонкам. Ее мать у вас работает.
— Детка, послушай, — Ирина прижала к себе дочь. — Обманывать я тебя не буду, а правду тебе сейчас объяснить сложно. Успокойся, посиди у меня, если хочешь. Скоро вместе пойдем домой. Я тебе все расскажу со временем. Иди умойся. Я и не заметила, что ты красишь реснички. Тушь размазалась.
Алена послушно кивнула головой и, сначала вытерев перед зеркалом особенно заметные разводы, пошла в туалет. Вернулась с покрасневшими глазами, но успокоившаяся.
— Мама, — сказала она виновато. — Я Алешке трепанула…
Ирине как будто шило воткнули в сердце. Она придержала дыхание, закрыла рот ладонью. Потом часто задышала.
— Ладно, не казнись. У тебя сдали нервы. Это бывает со всеми.
Дочь села. Ирина сделала вид, что работает. Минут через двадцать Алена сказала:
— Я пойду. Сижу тут как дура. Ты когда придешь?
— Сразу после работы.
Дочь ушла. Ирина подошла к окну. Взяла сигарету.
— Первый раз вижу, что ты куришь.
— А я и не курю, — не оборачиваясь, ответила она. — Пачку забыл кто-то из гостей Альберта. В молодости баловалась. Казалось, в трудной ситуации помогает. А как узнала, что Аленкой беременна — бросила и не притрагивалась.
— Может, мне с ней поговорить?
— Бесполезно, Толя, еще хуже будет. Я сама, когда узнала об измене отца, мечтала встретить ту женщину и облить ей лицо какой-нибудь кислотой. Что тут может быть, кроме ненависти? Ты разве сам по-другому рассуждал, когда твой отец ушел?
— Во-первых, мне было не пятнадцать лет, а двадцать. И во-вторых, я и раньше считал — мать не права, что любит отца так безоглядно.
«Как я тебя», — подумала Ирина, внимательно его слушая.
— Нельзя совсем не оставлять другому человеку свободного пространства. От такой любви, пожалуй, сбежишь…
«Наверное, он прав».
— И все-таки тебе не нужно с ней говорить, — снова повторила Ирина. — Я сама найду, как объяснить. Осторожно, не сразу.
— Уже шесть. Ты домой?
— Куда же еще?
— Пойдем. Теперь уже скрываться нет смысла.
— Пойдем.
Троллейбус трясло и болтало на всех поворотах. Он взял ее за руку.
— Держись за меня.
Она сжала его пальцы.
— Ты ведь оставила мой ключ у себя?
Ирина кивнула.
— Ну, счастливо!
Она шла от остановки, не поднимая глаз. А когда посмотрела перед собой, увидела: на полусломанной скамейке возле подъезда сидит Алеша. Как несчастный воробышек.
— Ежик, ты зачем вышел на улицу? Ветер такой холодный.
Сын уткнулся ей в бок, и она ощутила, что он весь дрожит.
— Мама, ты от нас уйдешь?
Ее глаза моментально вспухли слезами.
— Ты с ума сошел! Куда же я могу уйти, сыночек, кто тебе это сказал! Моя малышенька родная, солнышко! Что ты, деточка?!
Ирина говорила, задыхаясь, все сильнее прижимая его к себе. Алеша перестал дрожать и, освобождаясь, пробормотал:
— Ма, мне больно. А что Ленка тогда наврала?
Это история неразделённой любви, произошедшей в Судане с молодым российским переводчиком, которая почти полностью повторилась с журналистом, поехавшим в Судан из Москвы, спустя сорок лет. Мистические совпадения позволяют читателю сопоставить события, имевшие место в жизни героев с почти полувековой разницей. В романе любовь переплетается с политикой, мафией и простой обычной жизнью Африки и России. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Молодая, красивая и уверенная в жизни москвичка. Ей верится, что жизнь будет прекрасной, как в романах и стихах, которые она любит читать и писать сама. Однако траектории жизни непредсказуемы. Хамство в любви и коварство в политике окружают девушку, только что вышедшую в самостоятельную жизнь. Вокруг все рушится, а ей надо не просто выжить, но и понять — для чего. Не замутить душу, когда кругом столько грязи, невероятно трудно и все-таки можно, ведь ее все называют Настенькой. В первой книге трилогии описываются события, охватывающие период с 1984 по 1987 годы.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Следствие в Заболочи» – книга смешанного жанра, в которой читатель найдет и захватывающий детектив, и поучительную сказку для детей и взрослых, а также короткие смешные рассказы о Военном институте иностранных языков (ВИИЯ). Будучи студентом данного ВУЗа, Игорь Головко описывает реальные события лёгким для прочтения, но при этом литературным, языком – перед читателем встают живые и яркие картины нашей действительности.
Роман «Сестры» рассказывает о судьбе двух молодых сибирских женщин Валентины и Марии, и охватывает период их жизни от начала Великой Отечественной войны и, примерно, до перестройки, т. е. самые тяжелые и противоречивые годы современной России. Это история двух сестер, которые, преодолевая выпавшие на их долю испытания войной, лишениями и унижением, прожили жизнь в борьбе за любовь, за семью, за Родину и собственное достоинство. Книга написана на основе воспоминаний и дневниковых записей участника ВОВ, военного хирурга Милетинской Г.
Вандербикеры всегда жили в красном доме на 141-й улице. А дом всегда принадлежал их соседу – противному мистеру Байдерману. За пять дней до Рождества Вандербикеры собрались на семейный совет. Мистер Байдерман попросил их покинуть дом! Мама и папа в отчаянии, зато младшие Вандербикеры решили не сдаваться. Пятеро непоседливых детишек, пёс и кролик докажут: лучших жильцов Байдерману не найти. В ход пойдёт всё: подкуп, комплименты, угрозы, печенье и даже рождественские песни. Смогут ли детишки найти путь к сердцу угрюмого соседа и остаться жить в лучшем доме на свете?