Женщина, не склонная к авантюрам - [7]

У двери послышался шорох, потом затренькал звонок. Ирина посмотрела в глазок: Толя.

Отступила, давая ему возможность разуться.

— Давно пришла?

— Только что.

— Я обещал приятелю помочь с ремонтом машины. В основном все сделали. Мелочи доделает сам.

«Ты и это умеешь!» — с нежностью подумала она.

— Сейчас пообедаем.

Ирина прошла вслед за ним.

— Тебе помочь?

— Все готово. Сейчас кину мясо на сковородку. Салат возьми внизу. Ты какое вино любишь?

— Красное полусладкое.

— «Каберне» пойдет?

— Конечно.

Глядя, как он управляется, Ирина снова отметила, что никогда еще не встречала мужчину, так спокойно и уверенно делавшего все, что надо. И опять острое сомнение: что она-то значит в его раскладе?

Толя перевернул мясо, откупорил вино, себе налил горилку «Немирофф».

— За тебя.

— Спасибо.

Вино было охлажденным, и вкус его ощущался сильнее. Они помолчали.

— Может, музыку включить?

— Не надо.

Через несколько минут он разложил по тарелкам мясо с корочкой.

— Вот кетчуп, если любишь. Но сначала попробуй без него.

Она отправила в рот кусочек.

— Вкусно. Ты вымачивал в уксусе? (Игорь, считавший себя в этом знатоком, делал именно так.)

— Запомни, в уксусе вымачивают только не очень свежую говядину или баранину, чтобы перебить запах. В остальных случаях он делает мясо жестким и невкусным. Самое правильное, для шашлыков, например: замариновать за день в луке, укропе и петрушке. И еще одно правило, тоже для шашлыков: их нельзя переворачивать часто, иначе вытечет весь сок. А эту свинину я только чуть-чуть отбил, чтобы не поранить волокна, и посыпал специями. Все!

Толя замолчал и, заметив, как она на него смотрит, спросил:

— Что?

— Любуюсь тобой, — честно созналась Ирина. — Откуда ты все знаешь?

— Слушаю, что люди советуют. Ладно, ешь, а то остынет, будет не так вкусно.

Выпив второй бокал и немножко расслабившись, Ирина, будто прыгая с моста в ледяную воду, отважилась на вопрос, который гвоздем сидел в ней:

— Толя, у тебя еще есть кто-нибудь?

Он помедлил с ответом.

— Почему ты спрашиваешь?

— Я ведь совсем ничего о тебе не знаю.

— А зачем?

Она уже чувствовала, что не надо продолжать, но и остановиться не могла.

— Мы ведь уже не чужие друг другу.

Он повертел вилку в руках.

— Ну, если хочешь знать — есть. Моя жизнь началась не месяц назад. Она, наоборот, совсем девочка.

Видя, как покоробило Ирину от этого «наоборот», он поправился:

— Я в том смысле, что она несовершеннолетняя.

Сглатывая комок, Ирина уточнила:

— Это твоя будущая жена?

— Может быть. А может, и нет. Я пока не решил.

Над столом повисло молчание. У Ирины дрожали губы, и она боялась, что, если скажет или сделает что-нибудь, непременно расплачется. Только этого не хватало!

Кремнев обошел стол и сзади взял ее за плечи.

— Если тебя это утешит — я не хотел бы тебя терять. И пусть тебя не мучают комплексы: во многих отношениях взрослая женщина интереснее девушки…

Она глубоко вздохнула. Положила свои ладони на его руки.

— Зря я затеяла этот разговор.

Он постарался ее успокоить:

— Днем раньше, днем позже — какая разница?

Ирина, немного совладав с собой, повернулась к нему:

— Ты меня извини. Мне все это как-то надо пережить.

— Я понимаю. Но ты еще придешь?

Она беспомощно пожала плечами:

— Наверное, да.

Домой Ирина возвращалась пешком. Собиралась гроза, и ветер кругами гонял палую листву. Ей было больно, но она старалась держаться за его слова «Не хочу тебя терять». О том, чтобы все закончить, не может быть и речи, она этого не переживет. Надо как-то смириться и постараться быть ему нужной. Она умная, она теперь мудрая, она сумеет. Приняв решение, Ирина поняла, что ей стало легче.

— Мама, Лешик температурит, — услышав, что она пришла, из своей комнаты закричала Алена.

Все посторонние мысли как ветром сдуло.

— Ну и что вы ждете? — резко спросила Ирина. — Два взрослых человека — и полная беспомощность!

— Ты вспомни, как орала в прошлый раз, что я не ту таблетку дала, — парировала дочь.

Ирина подошла к сыну, лежавшему на кровати. Потрогала холодной ладонью горячий лоб.

— Ты что, ежик?

— Он вчера сожрал целый брикет мороженого, — наябедничала сестра.

— Правда?

Он виновато кивнул:

— С вареньем так вкусно!

— Но ты ведь уже не маленький, — укоризненно сказала Ирина. — Теперь школу пропустишь.

Она налила кипяток в чашку с лекарством. Попробовала из чайной ложечки. Почти вкусно. В ее детстве такого не было.

— Постарайся уснуть.

— Угу.

Выпив чашку горячего чая, Ирина села у окна. Такая поздняя, сентябрьская гроза — очень кстати к ее смятенному состоянию. Но потом в природе настанут ясность и покой. А в ее жизни, похоже, все только сильнее запутается.

Ирина вдруг вспомнила отца. Как он смотрел в окошко на ливень в такой же бессильной позе… Оказывается, вот про что говорят: вырастешь — поймешь. Она его теперь и в самом деле понимает.

Прошла к сыну. Он разметался, скинул одеяло. Натянула на сонного легкую футболку. Рядом положила другую. Ему нужно пропотеть, а потом она заменит мокрую на сухую.

Услышав движение сзади, обернулась. Игорь.

— Я хотел дать «Колдрекс», но без тебя побоялся, он ведь сильнодействующий.

Раскаяние в его голосе ее тронуло.

— Ничего, пару деньков пропустит, потом нагонит. Я с ним позанимаюсь. Ты чего не приляжешь?