Женщина, не склонная к авантюрам - [10]

Алла продиктовала.

— У меня твоего нету, так что не позвонишь — на твоей совести будет.

— Позвоню. Давай!

— Пока.

Ирине после этой встречи стало чуточку легче.

Прошло несколько недель, не отмеченных ничем особенным. Хмурое небо, ветер, дожди. Одно и то же. Утром будильник, вечером — телевизионные новости. Иногда, просыпаясь часов в пять и уже до подъема лежа без сна, она смотрела на мужа и думала:

«Поразительно. Мы прожили вместе целую жизнь — и так мало знаем друг о друге. Что ему может сейчас сниться? Что он вообще думает и чувствует? Он не делает никаких попыток к физической близости — почему? Что-то знает? О чем-то догадывается? Если да, то как можно все это носить в себе и не сорваться? А может, он болеет? Но не может же все это продолжаться вечно?..»

Малейшую мысль о Толе она тут же старалась прогнать. «Пожалуйста, не надо!» — умоляла себя, как будто просила постороннего человека. Но это ничего не меняло. Все ее мысли были о нем. Иногда просыпалась уже в слезах. Только раскрывала ресницы — и слезы стекали по щеке в ухо и на подушку.

Спускаясь по лестнице, Ирина встретила Светлану. Та с разгону:

— Ты куда пропала?

— Кручусь.

— Крутись ко мне. Я сейчас платежки на подпись Альберту отнесу и вернусь.

— Ладно.

У Светланы стоял аквариум с рыбками. Ирина подсыпала им корма. Вошла Светлана. Сцепила руки за спиной, несколько раз наклонилась.

— Вся спина затекла. Слава Богу, скинули отчет! Чаю будешь?

— Давай.

— О, какое одолжение!

Подлив холодной воды в чайник, Света села в кресло. Посмотрела сочувственно.

— Ирка, ну как там поживает «кот»?

— Ты что-то знаешь?

— Увы! Одна сплетница знает — и весь белый свет в курсе.

Ирина посмотрела в окошко.

— Ну и наплевать!

— Конечно, наплевать! Ты-то как?

Ирина набрала побольше воздуха, чтобы не зареветь.

— Плохо!

— Вот же зацепило. И не можешь переменить к лучшему?

Ирина удивилась:

— Как?

— Ну, если я правильно все себе представляю, инициатором была ты? Отыграй все назад.

— Света, о чем ты говоришь? Я перед детьми повинилась…

— Сказала, что ли?

— Ну, не все. Алешке и вовсе ничего. Но я себе слово дала, что им больно не сделаю.

— Ну и дура!

Ирина поразилась:

— Почему дура?

— У Алены через год-два своя жизнь начнется, если уже не началась. Леша даже не узнает, какую ты ему жертву принесла. Про мужа ничего не скажу, но, видно, заслужил, раз довел до такого. Ты хоть понимаешь, что такое счастье — взаимно полюбить нормального парня — в нашем возрасте одной на тысячу дается, если не на десять тысяч?

— Да не думала я об этом! При чем тут арифметика? Хоть одной на миллиард — мне-то не легче! Чтобы Ленке каждый день было стыдно в школу идти?

— Делов-то. Переведи ее в другую.

Ира не нашла, что ответить. Поискала еще аргументы:

— А разница в возрасте?

— Сколько у вас, лет шесть?

— Чуть больше десяти.

— Тоже не смертельно. Во всяком случае, в глаза не бросается. Ты выглядишь моложе своих. И это только мы, русские бабы, с пунктиком по этому поводу. На западе — масса таких связей. Кстати, возьми Агату Кристи. На пятнадцать лет старше мужа — и счастливый брак.

— Я же не Агата Кристи.

— Это так. Явно симпатичнее.

Ирина засмеялась.

— Как у тебя все легко.

— А у тебя слишком сложно.

Светлана, внимательно вглядевшись в нее, вдруг переменила тему:

— Тебе можно деликатный вопрос задать?

— Господи, ты о чем? Ну, задай.

— У тебя все нормально с месячными?

Ирина переключилась, вспоминая. Наморщила лоб.

— Почему ты спрашиваешь?

— Подойди к зеркалу, посмотрись. Тебе ничто это не напомнит?

Уже догадываясь и испытывая внезапную слабость от этой догадки, Ирина внимательно вгляделась в себя. Как же ей ни разу не пришло в голову, что задержка ведь действительно большая… И ее лицо, легкие пигментные пятна, некоторая одутловатость говорили о том же, на что намекала Светка. Так она выглядела в первые месяцы, когда носила Аленку и Лешу. Забеременела!

— Ну, что, девушка, убедилась?

— Кажется, ты права.

— Ну, вот дело и разрешилось. И кончай колебаться. Это ведь его?

— Без сомнения.

— Смотри. Ничего больше говорить не буду. Думай сама.

Потрясенная, Ирина медленно поднималась по лестнице. В ней смешалось столько чувств, что и не понять, какое было сильнее — и страх, и радость, и отчаяние, и нежность.

Едва ли не впервые за многие годы она попросила Альберта:

— Мне немного нездоровится. Можно, я пораньше уйду?

— Конечно. Иди сейчас.

Придя домой (слава Богу, никого!), Ирина, не раскладывая диван, прилегла. Ее зазнобило. Укрылась пледом. Проснулась от длинного звонка в дверь.

— Алена, ты чего так трезвонишь, перепугала!

Дочь, не отвечая, прошла в свою комнату. Ирина зашла за ней. Алена лежала на кровати, свернувшись клубком, коленки к голове. Ирина присела рядом, и дочь, повернувшись, уткнулась ей в колени.

Ирина испуганно спросила:

— Опять из-за меня?

Лена помотала головой.

— Из-за мальчика?

Дочь не ответила. Ирина прилегла на краешек, обняла ее обеими руками и стала гладить.

— Может быть, тебе перейти в другую школу?

— Да! Я не могу его больше видеть!

— Хорошо. Посмотрим завтра, какая есть рядом с языковым уклоном. А теперь усни, моя золотая!

Ирина снова легла. Крикнула пришедшему с работы мужу: