Женщина из Кентукки - [106]

Спенсер возобновил проверку тех своих ловушек, которые еще остались у него. Его не было дома, когда семья Греди и Элли Эллин пришли навестить больную. Грета была изумлена той разительной перемене, которая произошла в Коллине. Он уже не был таким церемонным, как раньше, стал раскованнее, часто улыбался и говорил так же много, как Дик. Его глаза почти не отрывались от Элли, и он больше не оглядывался на свою мать, пока та не обращалась к нему. И все, что Агату огорчало, – а этой женщине никогда нельзя было угодить, – он тут же отметал, как что-то незначительное.

Грета изучала миссис Греди, глядя на нее из-под густых ресниц. У Агаты всегда был кислый вид, но сегодня она выглядела так, как будто съела зеленый лимон. Ее лицо сморщилось, как сушеная слива, из-за недовольства на сына, что тот увивался, как дуралей, за такой хрупкой девушкой, которую легко может унести и ветер.

Но Гретхен подозревала, что в хрупком, на вид, теле невесты Коллина была очень сильная воля. Она улыбнулась про себя. Элли была очень хитрой девушкой. Она сумела соблазнить Коллина и, добившись его таким образом, освободила парня от влияния матери, и, возможно, навсегда. Мудрая девушка сделала из слабохарактерного юноши мужчину, который теперь не вскакивал послушно, чтобы выполнить любое распоряжение матери.

Чуть позже, сказав «до свидания» Гретхен, они присоединились на кухне к Бену, чтобы выпить чашку кофе с медовым хрустящим печеньем. Бен, бросив взгляд на Агату, спросил у молодых:

– Когда вы собираетесь пожениться?

Коллин и его мать заговорили одновременно, но каждый о своем. Агата, огрызнувшись, сказала, что Коллину некуда спешить, а сын, взяв руку Элли, ответил:

– В конце этого месяца, когда начнется весна.

– Станет тесно в твоем доме, Агата, не так ли? – спросил Бен лукаво, искоса наблюдая за миссис Греди, – Ведь в вашем доме только две комнаты. Ты будешь мешаться под ногами у молодых днем и ночью – я знаю тебя.

– Я уже об этом позаботился, – сказал Коллин, – и всего за шесть недель отстроил маме новенький дом. Он находится недалеко, всего в миле от нашего старого дома.

Агата чуть не задохнулась, услышав это, а Бен и Элли обменялись довольными взглядами. Матери Коллина это, явно, не понравилось. А Коллин, тем временем, продолжал:

– В ближайшие дни я постараюсь подготовить дом, чтобы мама смогла переехать в него уже через пару недель…

Тут Агата вскочила, сердито бормоча:

– Тебе не кажется, что пора уходить и заняться домашней работой?

Элли выглянула в окно, потом посмотрела на Коллина:

– А мы можем остаться здесь еще немного. – Она, кокетливо подмигнув, сказала:

– Я помогу Бену подоить корову.

Коллин улыбнулся Элли и согласился, что они еще немного могут побыть здесь.

Глаза Агаты вспыхнули огнем, она шлепнулась снова на стул и не открыла больше рта до конца визита.

Грета почувствовала себя слегка утомленной, когда шумная компания покинула ее. Она медленно опустила голову на подушку и закрыла глаза. Звук голосов на кухне вскоре убаюкал ее.

Было уже темно на улице, и в ее комнате на столе горела свеча, как вдруг она проснулась. Когда она открыла глаза, то увидела знакомые широкие плечи, склонившиеся над ней, и Гретхен улыбнулась, протягивая руки, чтобы обнять их.

Спенсер наклонил свою голову и губами нежно прикоснулся к ее губам. Эти нежные прикосновения очень его возбуждали, и весь день он ходил, с трудом подавляя свои желания. Гретхен была очень слабой, чтобы заниматься любовью. Если бы она только знала, какое он испытывал желание, когда держал ее в объятиях каждую ночь, не смея ничего себе позволить, кроме поцелуя в грудь.

Когда он поднял голову и провел рукой по ее щеке, Грета прошептала:

– О, как от тебя хорошо пахнет! – она сделала глубокий вдох. – Сосной и свежестью.

– Ты пахнешь еще лучше, – Спенсер улыбнулся ей. – Твои волосы благоухают, как розы. Они у тебя шелковистые. – Он запустил пальцы в ее волосы. – И снова такие же красивые, как и до болезни.

Грета села, откинувшись на спинку кровати.

– Рано утром приходила Пенси и вымыла мне волосы мылом, которое захватила у Труди.

Она улыбнулась, и Спенсер спросил:

– Чему ты сейчас улыбаешься?

– Тому, что рассказала мне Пенси сегодня утром. Она говорила, что на большом расстоянии от могилы Труди даже птицы не поют и снег растаял на несколько ярдов вокруг. Старая негритянка свято верит, что это огонь ада, который сжигает Труди, проходит сквозь землю, растапливая снег.

Некоторое время Спенсер задумчиво смотрел на пламя свечи, прежде чем ответить ей.

– Я слышал, что многие рабы очень суеверны, но иногда они правы в своих суждениях.

Грета задрожала.

– Мне кажется, что я никогда не смогу приблизиться к этой страшной могиле и буду обходить ее за пять миль.

Спенсер не сказал это вслух, но в душе поклялся сделать то же самое.

Грета тяжело вздохнула и, помолчав немного, спросила:

– Когда ты собираешься решать, что делать с Пенси? Я, вероятно, не должна вмешиваться в твои дела, но мне трудно быть безучастной к ее судьбе. Она, бедняжка, извелась совсем, думая, что теперь будет с нею. Ей совсем некуда пойти, если ее прогонят.

– Я пойду в факторию сразу после ужина и поговорю с охотниками. Мы что-нибудь придумаем.