Женатые холостяки - [28]

Лешку злила собственная огненность, но куда от нее денешься, если она ничем не выводилась. И только мать, гладя Леху по голове, приговаривала тихо, будто мурлыча:

— Не бедуй, сынок! Ты такой один. Рыжий цвет у счастья бывает, а значив жизнь твоя будет радостной и легкой, как облачко. Не омрачат печали и беды голову и душу. Всю жизнь в тепле и в сытости проживешь, люди тебя любить станут, — говорила Лешке мать, гладя плечи, спину, руки сынишки. Пацан замирал от удовольствия под теплыми, ласковыми руками матери. Он любил эти руки, добрый, тихий голос, саму мать, спокойную, улыбчивую. Она почти никогда не ругала, не кричала и не била сына.

— Ты мужчиной растешь. С детства про то должен помнить. Это честь от самого Бога в мужики на свет объявиться. На мужиках, что ни говори, вся жизнь и земля держится.

Лешка довольно сопел. Только почему о том не знала соседская старуха бабка Лизавета? Вчера поймала Лешку в клубнике, всю задницу крапивой настрекала. А уж руки и ноги так отделала, что пацан до вечера на чердаке выл не своим голосом. Матери не стал жаловаться. Заранее знал, она не любила ссор с соседями, и коль мальчишка был виноват, ставила его в угол до самого вечера.

Свиридовы жили на окраине города в небольшом частном доме, где были свой огород и сад, имелась своя скотина, корова, свиньи и куры, даже кошка с собакой прижились и никогда не дрались меж собой, хлебали молоко из одной миски, вместе гонялись по огороду за птицами и мышами, вдвоем охраняли дом от чужих. Конечно, у Свиридовых как у всех была клубника. Но ворованная казалась слаще. Тут Леха ничего не мог поделать с собой. Ноги сами несли его к кому-нибудь из соседей. Он доподлинно знал, где и что растет у них в огородах. Клубнику мог найти даже в кромешной темноте. Ну, а если его все же ловили, да еще давали взбучку, мальчишка мстил. Он подбрасывал в сарай ужа, какой до утра до капли высасывал молоко у коровы. Или забрасывал в печную трубу ежа. Попробуй его достать, все пальцы покусает колючий бес. Самой крикливой соседке повесил над крыльцом крысу, какую у своего кота отнял. Бабка целый день из дома боялась выйти, крыса долго визжала и грозилась отгрызть бабке голову.

Леха дружил со всей детворой окраины и считался самым главным хулиганом. Он никого не боялся. Его никто не мог наказать всерьез. Детвора слушалась его беспрекословно. Дружить с ним считалось за честь. Мальчишка никогда не давал в обиду никого из своей оравы. Вступался и защищал каждого. Попробуй, тронь кто-нибудь чужой, получит так, что навсегда запомнит, больше не появится на окраине.

Лешка плохо учился. Наука не шла в его голову. Он скучал на уроках. И чтобы не заснуть, обстреливал одноклассников из рогатки и тогда его выгоняли из класса. Свиридов не огорчался, довольный уходил домой, а вечером к матери приходила учительница.

Лешка мигом отпускал с цепи собаку. Выгонял во двор кота. Вдвоем они набрасывались на учительницу, та убегала без оглядки, грозя мальчишке отчислением из школы. Пацана это обстоятельство ничуть не пугало. Лешка, едва закончив семь классов, сам ушел из школы, считая, что учиться дальше нет никакого смысла. Он решил стать взрослым и пошел в совхоз, какой был совсем неподалеку от города, стоило только мост через реку перейти, прошагать с километр и ты уже в деревне.

Леха здесь был своим. На совхозные поля прибегал как на собственный огород. И знали Свиридова в деревне от стара, до мала.

Ох-х, и нелегко пришлось тут парнишке. Взяли его прицепщиком на трактор, а Леха столько огрехов наделал, что тракторист на третий день прогнал его прямо с поля, до самого правления с заводной ручкой гнался и обещал сделать горбатым со всех сторон. Называл рыжим мудилой, говном и еще хуже, так, что даже воронье, заслышав, давилось смехом. Лехе запретили появляться вблизи мехпарка. Но управляющий сжалился и взял Свиридова пастухом колхозного стада. Ох-х, и зря он так раздобрился. На второй день доярки не досчитались восьми коров. Их искали три дня подряд, днем и ночью. Нашли, но Свиридова и отсюда вытолкали взашей.

Взялся развозить воду в бочках для полива капустной рассады полеводам. Но и тут не повезло. Заупрямившуюся кобылу огрел кнутом, она и поперла по прижившейся рассаде помидор и капусты. Столько поломала и попортила. Но полеводы избили не кобылу, а Лешку. Велели никогда на глаза не показываться.

Больше Свиридову места не нашлось. С ним потеряли терпение в деревне и сказали, что его руки выросли из другого места, и в деревне ему лучше не показываться. Он не согласился, но на работу больше никуда не просился.

Впрочем, манила в деревню вовсе не работа. Имелся другой магнит. Жила в совхозе девчонка, какая очень нравилась Лешке. Он видел ее во снах, а когда везло повстречаться, робел и немел, краснел и смущался, не знал, как себя вести и что сказать ей. Слов для нее накопилось много, но как собрать их в один букет. Станет ли она слушать его корявого? — думал человек, сгорая от собственной нерешительности.

— Аня, Аннушка, Анюта, — называл ее, молча, вслед, боясь сказать вслух. А что если высмеет? Она вон какая! Я против нее пыльный лопух. За нею сколько ребят увиваются. Куда мне до нее? — молча наблюдал за девчонкой на танцах. Пригласить ее не решался. Так и стоял весь вечер, подпирая стену, глядя на чужое веселье.