Женатые. Часть 2 - [26]

— Милая, ты можешь сосать его член в любом месте, в любое время, и это нормально. Даже правильно.

Хуже всего то, что теперь во мне поселилось семя сомнения. Что со мной не так? Почему я недостаточно хороша?

— Что произошло дальше? — спрашивает она.

— Он отвел меня в спальню и раздел. Мы целовались, — Боже, целовались. Этот мужчина творит нечто невероятное своим языком. — А потом он потер свою… анаконду… о мой… горшочек для меда, и я сказала что-то о презервативе.

— Хм-м, — она кажется такой же озадаченной, какой я себя чувствую. — Пожалуйста, скажи, что ты только что не использовала выражение «горшочек для меда»?

Качая головой, я продолжаю:

— Нет. Но, может, это все из-за меня. Может, мое влагалище настолько уродливо?

Парень, сидящий рядом с нами, поворачивает голову в мою сторону так быстро, что я удивляюсь, как он не получил травму.

Камрин гладит мою руку.

— Нет, с твоей вагиной все в порядке. Я уверена.

— Тогда почему, Кам? Почему? Зачем он это сделал? Потому что я не верю, что всего за секунду он мог внезапно заболеть.

Она качает головой.

— Нет, я тоже не знаю, — она опускает вилку на стол рядом с тарелкой салата. — Ты, правда, хочешь знать, что я думаю?

В животе образуется узел, но я киваю.

Она вытирает рот салфеткой и наклоняется вперед.

— Думаю, Ной был потрясен, ведь с ним раньше не происходило ничего подобного. Это не случайный секс или секс по телефону, после которого он утром сможет уйти. Нравится тебе это или нет, секс между вами будет что-то значить.

Я хмурюсь и прикусываю губу.

— В каком смысле?

— Вы теперь супружеская пара.

Я закатываю глаза.

— Это деловое соглашение. Брак по договоренности. И я предложила быть друзьями по сексу, так как мы вынуждены быть вместе. Это не романтичный «пока смерть не разлучит нас» брак.

Камрин складывает свои ладони вместе.

— Я хочу сказать, что секс для мужчины — это не только физический акт, как мы иногда считаем. Думаю, то, что спугнуло Ноя — возникло у него в голове.

— Это смешно.

Но так ли это? Разве это не то же самое, из-за чего беспокоилась я? Из-за того, что мы в первый раз будем испытывать удовольствие вместе?

— Смешно это или нет, но я хочу, чтобы ты знала, что его уход не имеет ничего общего с тобой, а связан с тем, что что-то происходит в его голове.

— Так и что мне теперь делать?

Она нахально усмехается.

— Все зависит от тебя. Ты все еще хочешь с ним переспать?

Глупый вопрос. Значение числа π ≈ 3,14? У моего мужа огромная колбаска? Ответ «да» на все вышеперечисленное.

— Больше всего на свете, — усмехаюсь я, глядя на нее, делая такое же выражение лица.

Камрин смеется.

— Ладно, тогда вот что ты должна сделать…

***

Позже, вернувшись в офис, я погружаюсь в работу, пока не поднимаю голову вверх. Неужели мимо моего окна только что прошел Ной? Я вскакиваю со стула и выглядываю из-за дверного проема. Да… Я узнала бы эту задницу где угодно. Он заворачивает за угол, и я следую за ним, сохраняя дистанцию. Настало время бросить ему вызов, как и предложила Камрин.

Когда я добираюсь до кабинета Ноя, дверь оказывается закрыта и заперта. Но свет горит, и я вижу силуэт его головы сквозь матовое стекло. Не похоже, что он разговаривает по телефону или у него личная встреча с кем-то.

Я трижды громко стучу.

— Эй, Ной.

Ответа нет. Так он упрямится. Но ничего, я тоже могу быть упрямой. Я снова стучу и произношу:

— Я знаю, что ты там. Мне нужно поговорить с тобой.

Дверь распахивается. Ной выглядит раздраженным. Ну, хорошо, теперь нас таких двое.

— Надеюсь, твое рвение обусловлено пожаром, — огрызается он.

Я твердо смотрю на него.

— Извини, но нет. И мы должны поговорить наедине.

Он сжимает губы в линию, но отходит в сторону, позволяя мне пройти в его кабинет.

Я закрываю за собой дверь и поворачиваюсь к нему лицом.

— Итак… Речь пойдет о прошлой ночи. Объясни мне, что случилось?

Он скрещивает руки на груди.

— Разве тебя там не было? Ты уже все знаешь.

— Нет, я действительно не знаю.

Выпрямив спину — я не могу соответствовать его росту, но все же попробую — я кладу руки на бедра.

— Свидание, танцы, ухаживания… А затем твой побег.

— Я же сказал, что почувствовал себя плохо.

— Правда? Потому что сейчас ты не выглядишь больным, — и если вчера он был болен, то зачем спать на диване? Нет. Я не куплюсь на это.

Ной разводит руками.

— Может, это было из-за того, что я съел что-то на ужин. Может, у меня внезапно разболелась голова. Что за чертов допрос с пристрастием?

Затем он опускает взгляд. Лишь на секунду, но я замечаю это и понимаю, что это лишь уклончивый маневр. Поэтому продолжаю.

— На самом деле было похоже на то, что ты боишься секса.

Он моргает, открывает рот, а потом начинает смеяться.

— Что? Мы все еще говорим обо мне, да? Я ведь уложил в постель… как ты там говорила? Чертову половину Нью-Йорка?

— Но я не твое обычное завоевание. Я твоя жена. Поправь меня, если ошибаюсь, но твой стиль больше похож на «поматросил и бросил», чем «пока смерть не разлучит нас», — я замолкаю и приподнимаю брови, делая акцент на следующих словах. — Прошлой ночью я не хотела быть просто случайным перепихом, после которого ты забыл бы мое имя спустя пять минут. По-моему, ты передумал потому, что был обеспокоен тем, что секс изменит отношения между нами. Ты боялся, что можешь что-то почувствовать ко мне.