Жена по найму - [25]

— Ты выйдешь за меня, Мэгги?

— Да.

И разве они не были уже женаты? Живя в одном доме, деля постель, обмениваясь улыбками за завтраком. Ведь брак — не просто клочок бумаги. Это — состояние души. Отношение. Разве не так?

Глава 8

Мэгги почувствовала, что улыбка вновь вернулась к ней. Когда перед глазами погасли вспыхивающие звездочки, сердце забилось в нормальном ритме и обычная после близости истома разлилась по телу, Мэгги снова заулыбалась. Распластавшись рядом с Хэнком, она думала, как долго ее тело сможет пребывать в состоянии удовлетворенной безмятежности, в то время как мысли были в полном беспорядке. Она ответила на предложение Хэнка. Все было сказано и казалось совершенно естественным пятнадцать минут назад. Сейчас у нее уже возникли сомнения. Выйти замуж за Хэнка — все равно, что выйти за Скоджен, штат Вермонт. Он может и не плох для отдыха, но постоянно жить среди яблонь? Она не знала, сможет ли поладить с людьми, а что, если они все, как Бабба?

У Хэнка были сомнения: «Она согласилась под влиянием момента».

— Послушай, то предложение…

— Предложение выйти замуж?

— Да. Ты помнишь о нем?

Мэгги приподнялась на локте:

— Да, конечно, помню, и ты серьезно?

— Совершенно. Я люблю тебя, и вновь прошу стать моей настоящей женой. Ты выйдешь за меня?

— Не думаю.

— Слишком поздно, — сказал Хэнк, — ты уже согласилась.

— Я могу изменить решение.

Хэнк положил свои ноги поверх ее.

— Придется, видимо, начать все с начала.

— А как же танцы?

— А ты не хочешь?

— Нет.

Он скользнул рукой по ее животу, поцеловал плечо.

— Лгунья.

— Нас все ждут. Как же твоя репутация, представительность, вожделенный пресс, наконец?

Хэнк вздохнул. Она права. Ему нужен был этот пресс.

— Хорошо, идем на танцы. Но потом, потом ты не отвертишься.

Мэгги провела рукой по волосам.

— Они сильно растрепаны?

— Они великолепны.

Вздохнув, она встала с кровати и подошла к зеркалу.

— Боже.

— Ты не собираешься проводить в ванной еще три часа?

Спустя полчаса, в черном платье с поддетой нижней юбкой Мэгги рассматривала свою прическу. Волосы лежали не так роскошно как вначале, но вполне сносно, решила она. Последствия страсти заставили ее несколько понизить требовательность. Спустившись вслед за Хэнком, Мэгги терпеливо ждала, пока он закрывал входную дверь.

День быстро угасал. «Пока мы доберемся, стемнеет», — подумала Мэгги. Забравшись на сиденье добитого пикапа, она не могла справиться с волнением, теснившимся в груди. Раньше ей казалось, что близость рождает лишь скуку, для нее любовь была в чем-то сродни лисьей охоты, где азарт пропадал, как только цель достигнута — лиса поймана. Но сейчас она поняла, что ошибалась. Скорее, это — как есть арахис — раз начав, невозможно остановиться.

«Я должна быть сильной, — говорила она себе. — Я должна бороться с этой болезнью». Мэгги уютно устроилась на заднем сидении, успешно преодолев искушение сесть с ним рядом. «И я не так глупа, чтобы терять голову из-за любви, и должна получить время на раздумье». Ведь то, что она как бы замужем, и ведет себя как замужняя женщина, вовсе не означает, что она собирается поставить подпись в свидетельстве о браке. Официальный документ — это совсем другое. Это уже обязательство по закону. И этой ответственности Мэгги страшилась.

— Ассоциация фермеров находится на окраине, рядом с железной дорогой, за силосными ямами. Это большой зал на южной стороне ярмарочной площади, можно сказать, почти единственный в округе. Поэтому в нем часто устраивают городские собрания и церемонии бракосочетания, — пояснил Хэнк.

Они миновали силосные ямы, летние товарные склады и въехали на стоянку, которая была уже полна машин и грузовиков.

Хэнк припарковался прямо на траве.

— Учти, я не классный танцор, и буду только следовать за тобой, — предупредил Хэнк, — могу даже наступить на ногу.

— Ничего, я справлюсь.

— А еще мне, наверное, придется свернуть несколько челюстей и расквасить несколько носов, чтобы охладить пыл ухажерам, падким до тебя и твоего платья.

— С платьем все в порядке, я надела нижнюю юбку.

— Тебе придется надеть кольчугу и доспехи.

— Это комплимент?

— Отчасти может быть, но и предостережение, не жди, что я сохраню спокойствие, если Слик Ньюмен попытается пригласить тебя на танец.

Окна и двери зала были раскрыты: из них лились свет и звуки оркестра.

Света в зале не хватало для романтических танцев, зато было достаточно, чтобы разглядеть детали нового платья Эмили Палмер, и красный оттенок сколотых прекрасной заколкой волос Лоринды Гарднер. Последняя говорила, что это натуральный цвет ее волос, но Сэнди Мэй Барнс, бывшая, когда Лоринда придавала своим волосам этот оттенок, рассказала об этом Кэти Кучка, которая сказала Айрис Гилфилэйн, считавшей своим долгом оповестить о том все остальное население города. Дети угрюмо танцевали с подростками, или отхлебывали содовую, сидя на поставленных рядком вдоль стен деревянных стульях. Три девчонки в вечерних платьицах гонялись по всему залу за таким же маленьким мальчишкой, его лицо разрумянилось, рубашка вылезла из широких серых штанов.

— Это сын Марка Хаузера — Бенджи, — сказал Хэнк, — просто божье наказание. Это он, наверное, засунул лягушку под платье Элис Ньюфармер.