Она стояла маленькой букашкой против буйствующей стихией и не знала за что браться. Ее сердце бешено колотилось — напротив ярится самое главное испытание ее лесничества. Следует признаться самой себе, одержать победу невозможно. Стоило лишь чуток возгордиться, поверить в свои силы, как мироздание пригвоздило ее к на место. Чармейн больше не была спутана законами сна, но все равно чувствовала, будто ноги приросли к земле.
Чармейн тряхнула головой и побежала к реке. Наберет ведро воды, кинет в глотку пламени и обратно. Пустая трата времени? У Чармейн лучшей идеи пока что не было.
Подле реки стояла Кувшинка. Полностью одетая в парчу болотного цвета, пышную и блестящую, расходящуюся пышной волной из под броши в виде лилии на груди. На голове венец из еловых веток с серебряными звездочками и ягодами брусники. Нежное бледное лицо, огромные зеленые глаза. Увидев Чармейн, Кувшинка жестом подозвала ее, забрала котомку из рук. Прошептала что-то над отверстием, затем ущипнула себя за предплечье, так, что слезы брызнули из глаз, а на бледной коже выступило красное пятно. Все слезы собрала в котомку, не переставая шептать. Подошла к реке, набрала оттуда воды. Вернулась и отдала в руки оторопевшей Чармейн.
Та кивнула и сорвалась обратно к роще секвой. Огонь ревел, в лицо била удушающая вола жара, в воздухе хлопьями летала гарь. Чармейн пригнулась к земле и вздохнула, затем выпрямилась и с размаху вылила воду на огоньки пламени, которые осмелились выбраться за пределы рощи.
Только вместо легкого пшика, из котомки забила мощная струя воды. Настолько мощная, что Чармейн не удержалась на ногах и хлопнулась плашмя назад, наблюдая за тугим фонтаном, рвущимся из рук. Вода взмыла вверх и с такой же силой хлынула вниз, прямо на Чармейн. Оглушила хлесткой пощечиной, залилась в ноздри, заполнила рот. Чармейн оказалась под жалящим водопадом, задохнулась, закашлялась, пытаясь избавиться от воды, но она не просто текла, а забивалась в нос и рот.
Посреди пожара, Чармейн умрет как утопленница.
Котомка не слушалась, прилипнув к рукам. Чармейн отвернулась от потока, теперь он падал прямо на ухо и это было невыносимо больно. Дышать она так и не могла, погребенная под водяной стеной. От недостатка воздуха перед глазами поплыли круги.
И тут чья-то рука с силой подняла ее на ноги. Поток воды вырывался из котомки с той же яростью, только теперь Чармейн со спины поддерживало сильное мужское тело.
Ее кисти, с усилием сдерживающие поток воды, накрыли сверху ладони с длинными пальцами и бледной кожей. В свое время она изучила на них каждую жилку, тогда они играли на ее теле как на лютне. Чармейн обернулась — ее обнимал Тейл в белоснежном сюртуке, сотканном из самой зимы с россыпью бриллиантов но плечам и на обшлаге рукавов. Он крепко сжимал ее, но в этих объятиях не было нежности. Тейл направлял струю воды из котомки в сторону пожара.
Чармейн попыталась вырваться, но Тейл шикнул на нее:
— Прекрати! Сейчас не время показывать норов. Ты чуть не выпустила огонь за черту.
Он был прав. Языки пламени перекинулись с горящих сосен через траву на старый поваленный ствол, обросший мхом и темным наростом чаги. Пока Чармейн воевала с котомкой, пожар щупальцами растекался из сосновой рощи в поисках новой территории.
Тейл водил ее руками, водяная струя душила огонь, поднимая облако белого пара. Когда они закончили с поваленным стволом, то стали обходить рощу по часовой стрелке. Отдача от котомки все еще сильно била по груди и Чармейн не могла позволить себе отказаться от поддержки Тейла. Банально не хватало физической силы, она боялась, что взбесившаяся коробка ударит по ее животу. Тейл пока вел себя предельно корректно, он шептал и пел за ухом особенный наговор, не обращая внимания на Чармейн.
Эта тягучая заунывная песня из трех нот была предназначена саламандрам, которые заслышав ее перебирали лапками подальше от Тейла в глубину пожара. Мелодия ощущалась прохладной как кусочек льда у щеки. Неудивительно, что саламандрам она пришлась не по душе.
Чармейн принялась подпевать, добавляя свой тонкий голос к его, делая напев еще холодней и звонче. Тейл одобрительно кивнул, его золотые волосы скользнули по ее оголенной шее. Она всегда ощущала его слишком остро, вот и сейчас вздрогнула от прикосновения.
Заунывное пение, медленное движение по часовой стрелке вокруг пожара, мерное биение струи воды, хлещущей из котомки, все это ввело Чармейн в транс. Разбило неподъемную ношу пожара на череду действий, которые оказались по силам. Ей стало легче на душе, она была благодарна Тейлу за его присутствие и поддержку. Может помогать входит в его обязанности перед лесом, но только она не привыкла видеть от него хорошее, поэтому запуталась в своих чувствах.
Его дыхание опаляло плечо, ее спина крепко прижималась к груди Тейла, Чармейн поразилась чувству надежности, идущему от стальной хватки белых пальцев на ее руках.
Огонь все еще бушевал, но теперь его отделяла полоса демаркации: мокра дымящаяся зола шириной в десять человеческих шагов. Кстати вода всего лишь тушила успевшие убежать огоньки. Главную работу делал Тейл, отгоняя саламандр с периметра вглубь рощи.
