Кот, Дракон и свежая кровь
Гальциона приняла новых пассажиров неохотно. Она медлила снимать купол, когда перенесла людей на борт, замялась, открывая им проход во внутренний коридор, возмутилась, помигав освещением, когда Иватарн провёл гостей в центральный отсек. Не на нижние ярусы как обычно, где располагались камеры для заключённых под стражу, — под её неусыпную стражу! — а в гостиную. Гальциона ревновала хозяина ко всем пассажирам, но эти ей особенно не нравились. От них пахло опасностью. Не такой угрозой, простой и понятной, как всегда пахло от герти, которого она тоже недолюбливала и время от времени била током или выключала ему свет в самые интересные моменты его повседневности на корабле. Нет. Эти пахли большими неприятностями. Глобальными. Катастрофическими. И поэтому Гальциона всеми силами пыталась предупредить любимого хозяина об этом. Но хозяин её игнорировал.
— Я не хочу считать вас преступниками и помещать в камеры, — сказал Иватарн, приглашая Файлэнга и Саартана в гостиную. — Не давайте мне повода пожалеть об этом. Переход будет не очень длинным, но отдохнуть вы успеете. Можете перекусить или выпить. Я скоро вернусь.
И ушёл.
Кот отнёс бесчувственного Михея в свою каюту. Уложил на узкую койку и написал скупую записку: «Ничего не трогай». Подумал и приписал: «Убью. Кот». И положил её рядом с подушкой. Снял плащ, бросил его на спинку кресла. Оглядел рану на боку, поморщился — самому не затянуть. Раны, нанесённые оружием из серебронга, не заживают и требуют специальной обработки даже у крутых драконов, что уж говорить о герти. Кот потянул прилипшую к телу рубашку, отодрал лоскут вместе с образовавшейся свежей корочкой запёкшейся крови, зашипел. Из раны толчком выплеснулась желтоватая жидкость, и кровь, густая и почти чёрная, потекла широкой полосой, заливая пояс и брюки. Кот стащил с себя рубашку, скомкал её и прижал к боку.
Дверь отворилась. В комнату бесшумно скользнул Иватарн. Увидел быстро буреющую рубашку у напарника, всплеснул руками:
— Ну что за самодеятельность?!
Он подскочил к Коту, опустился перед ним на одно колено, решительно вырвал из руки намокшую рубашку. Отбросил её в сторону, зажал рану ладонью.
— Я вытяну частицы серебронга, потерпи, — тихо сказал он и отвёл ладонь в сторону, собирая пальцы в пучок.
Из раны вылетел целый рой серебристых искорок. Кот заскрежетал зубами и тоже опустился на колено рядом с напарником, уткнулся ему лицом в ключицу, тяжело задышал.
— Потерпи, — повторил Иватарн, обнял его свободной рукой и погладил по коротко стриженому затылку, как маленького.
— Давай… без нежностей! — выдохнул Кот. — И так тошно!
— Я пользуюсь моментом, — парировал Иватарн. — Нечего было отдавать этому мальчишке столько сил.
Он убрал руку с головы напарника, чуть оттолкнул ею Кота от себя. И подставил запястье.
— Пей.
— Не надо!.. — на лице Кота отразилось выражение мучительной внутренней борьбы желания и отвращения.
— Пей! — голос Иватарна стал низким, грудным, строгим.
Кот задрожал, его глаза ярко вспыхнули в полутьме каюты. Он заурчал, совсем как представитель кошачьих, и впился клыками в руку напарника.
* * *
Михей очнулся со страшной головной болью. Он охнул и остервенело потёр виски. Застонал. Грудь жгло огнём, все мышцы ныли. Михей перевернулся на бок и свернулся в калачик. Полежал так какое-то время, пока в ушах не перестало звенеть. Открыл глаза. И встретился взглядом с Иватарном. Куратор сидел на полу, прислонившись спиной к стене. Кот с голым торсом лежал рядом, положив голову ему на колени. Михей заметил окровавленную тряпку и прокушенное запястье Иватарна с едва двумя затянувшимися дырками.
— Ему плохо? — спросил Михей шёпотом.
— Нет, — Иватарн меланхолично почёсывал Кота за ухом. — Ему хорошо. Очень даже. Можешь не шептать, он не проснётся.
— А что с ним? Он пил тебя? Интересно, какая на вкус кровь дракона для вампира. Или ты когда человек другой? А он высший вампир, да?
Михей сам не заметил, как сел на кровати. Его головная боль тут же притупилась, а жар в груди утих. Иватарн вскинул брови.
— И на какой вопрос мне отвечать первым? Или ты сам с собой разговариваешь?
— Ой, прости! Я всегда быстро и много говорю, а сказать мне обычно есть чего. Или спросить. Ты привыкнешь, — Михей хихикнул.
— Что значит — привыкнешь?
— А твой напарник не сказал?
— Не тяни кота за хвост, — устало попросил Иватарн.
Получилось двояко, и Михей прыснул.
— Не буду, — сказал он серьёзно. — Вампир позвал меня в кураторы.
— Да ты что…
— Я знаю, что вы изнанок не берёте. Но он сказал — это кое-кому назло, и я согласился.
— Ах, кое-кому…
— Я же не совсем изнанка. Видишь, ободка у меня нет вокруг радужки. По отцу, может, и передалось что-то, а так я в маму пошёл. А вы разве не обговариваете друг с другом, кого брать, а кого нет? О! А где Саа?!
— С твоим Хранителем всё в порядке. Он с волком в гостиной. Но тебе к ним нельзя.
— Почему это? — Михей взял со стоящего рядом с лежанкой стола какой-то продолговатый металлический предмет, покрутил между пальцев, разглядывая. Предмет глухо щёлкнул, и Михей, вздрогнув, положил его обратно.
