Жемчужина, сломавшая свою раковину - [55]

Мама-джан вернулась в комнату. В лице у нее не осталось ни кровинки. Я была следующей. Тете Шаиме ничего не удалось сделать, чтобы остановить Абдула Халика и спасти моих старших сестер. И у меня не было оснований надеяться, что в отношении меня ей повезет больше. И все же я надеялась.

Мне хотелось бы сказать, что я сохранила спокойствие и выдержку, как Шахла или даже как Парвин. По крайней мере, внешне, ради мамы-джан. Но мне очень хотелось сделать что-нибудь, чтобы прекратить этот кошмар. В конце концов, почти пять лет я была мальчиком. А мальчики призваны защищать себя и свою семью. И сейчас я все еще была не просто девочкой. Я — бача-пош! Бегая по улицам с друзьями, я тренировалась в боевых искусствах. Нельзя сдаваться молча, как это сделали мои сестры!

Моему отцу пришлось силой отдирать меня от мамы-джан и волочить во двор. Паранджа сбилась набок, обнажив мою голову с короткой мальчишеской стрижкой. Семья Абдула Халика в полном замешательстве наблюдала за происходящим. Такой скандал на свадьбе — нехорошее предзнаменование!

Отец мертвой хваткой вцепился мне в плечо, но я не чувствовала боли и лишь позже обнаружила огромный синяк, расползшийся у меня на руке. Я извивалась всем телом, пытаясь вывернуться и ударить его ногой. Но это сражение не было похоже на шутливые бои с мальчишками. И отец был сильнее Абдуллы.

Мы все приложили немало усилий, чтобы опозорить отца: я, устроившая настоящую потасовку на глазах у гостей, и рыдающая мама-джан, которая стояла у двери, в бессильной ярости сжимая кулаки, и тетя Шаима, на всю улицу вопившая, что так нельзя поступать с девочками, и призывавшая небеса в свидетели. Она замолчала, только когда отец с размаху ударил ее по лицу. Тетя Шаима пошатнулась и рухнула на землю. Собравшиеся одобрительно хмыкнули: все считали, что бесстыжая горбунья получила по заслугам. И отец вернул утраченный было авторитет.

Моя новоиспеченная свекровь, злобно прищурив глаза, следила за битвой: да, видимо, ей придется хорошенько потрудиться, чтобы привести невестку в чувство и объяснить ей, что к чему.

Абдул Халик, мой муж, криво ухмылялся, видя, как я извиваюсь в руках отца. Похоже, зрелище доставляло ему немалое удовольствие.

Такой была моя свадьба.

Глава 22 ШЕКИБА

— Начнем с главного! Прежде всего тебя надо хорошенько помыть.

Перед Шекибой стояла крупная женщина с коротко стриженными темными волосами. На ней была надета светлая туника до колен и свободные шаровары, из-под которых виднелись крепкие кожаные башмаки. Если бы не высокий голос, Шекиба приняла бы ее за мужчину.

Эта необычная женщина стала еще одной диковиной, поразившей Шекибу. Удивляться же она начала с той самой секунды, как кортеж эмира въехал в столицу. Никогда прежде Шекиба даже вообразить не могла, что на земле существуют такие места. Все улицы, дома, лавки — вся ее деревня могла бы уместиться в чреве этого гиганта, Кабула. Магазины нескончаемой чередой тянулись вдоль улиц, пестрые вывески, двери домов, выкрашенные в разные цвета, и множество людей, снующих в лабиринтах улиц. Завидев карету эмира, мужчины останавливались и приветственным жестом вскидывали вверх руку. Кабул оглушал и завораживал!

Когда же впереди показался дворец эмира, Шекиба и вовсе разинула рот от удивления. Вдоль длинной подъездной аллеи тянулась вереница стройных колонн. По мере движения кортежа они словно выступали ему навстречу, одна за другой. В конце аллеи возвышалась башня, в которой была прорезана высокая арка, увитая цветущими стеблями ползучих растений. Через эту арку и проследовал кортеж. Шекиба чуть шею не свернула, пытаясь рассмотреть ее.

«Башня, уходящая в небо!»

Величественное здание дворца было украшено тонкой каменной резьбой. Фасад сиял огромным количеством окон. Никогда в жизни Шекиба не бывала в доме, где столько окон, к тому же они были невероятно высокими.

И повсюду виднелись мундиры дворцовой стражи. За все время путешествия Шекиба, ехавшая в самом конце кортежа, ни разу не видела эмира, но сейчас, когда его пышная золоченая карета остановилась, ей удалось мельком увидеть выходящего из нее Хабибуллу-хана. Это был широкоплечий приземистый мужчина с густой бородой. Он носил военный мундир с пышными эполетами и аксельбантом. На груди у него красовался ряд медалей. Часть из них была скрыта под широкой желтой перевязью, которая шла наискосок через правое плечо к левому бедру. Матерчатый кушак крепко стягивал талию. Высокая барашковая шапка добавляла Хабибулле-хану несколько лишних сантиметров роста.

Эмир направился к парадному входу во дворец. «Интересно, — подумала Шекиба, — встретимся ли мы с ним когда-нибудь в этом огромном здании?»

— Иди за мной! — Голос одного из солдат вывел ее из задумчивости.

Они прошли вдоль главного фасада дворца, завернули за угол и оказались в обширном внутреннем дворе. И вновь Шекиба с трудом сдержала возглас изумления. Двор был полон цветущих кустов и деревьев, здесь имелся даже искусственный пруд. Солдат повел Шекибу через двор к небольшому каменному строению, которое, однако, было много больше дома Азизуллы — самого просторного дома, в каком ей когда-либо доводилось бывать прежде.