Жемчуг - [9]
Попытаться отвечать ей тем же бесполезно. Если она не захочет, в сарказме её не переиграешь. Да и не хотелось ему заниматься этим.
Ему сейчас ничем не хотелось заниматься.
Он и сам не заметил, как его глаза закрылись.
— А своего адепта вы чем разозлили-то, а? — мелодичный голос Пёрышко вырвал его из забытья. Синоголо усмехнулся.
— Я — заснул на его лекции, — не открывая глаз, объяснил Синг. — Варг — сначала на всю аудиторию рявкнул «я молился своим сраным северным богам», а потом обозвал его мудозвоном.
Пёрышко хихикнула.
— Что, правда?
— Ага.
— Кажется, у вас вечно хватает проблем… Поднимайся, чего разлёгся.
— Отстань.
— Вон твой северянин несётся. Близиться час суда, — пугающая безэмоциональность убивала всю красоту голоса Пёрышко.
И всё равно у неё красивый голос, решил Синголо, поднимаясь.
— Синг! — северянин, сияя улыбкой, налетел на него и смял в дружеских объятиях. — Дуб засчитал мне Испытание! Сказал, что такого тупого и непроходимого кретина он ещё не видел — но засчитал! Ха!
— Наверное, ты первый, кто так радуется титулу «непроходимого кретина», — с лёгкой усмешкой заметила Пёрышко.
— Давно не виделись, — поприветствовал Варг девушку, слегка склонив голову. — Отлично выглядишь.
— А ты выглядишь как Варг.
— Это хорошо или плохо?
— Это как Варг.
Северянин хмыкнул, слегка улыбнувшись.
— Я по тебе скучал. Что ты тут делаешь?
— Жду, когда Конгрегация попросит меня о чём-то. Как и вы.
— И долго нам ещё тут…
Дверь за спиной Пёрышко отворилась, и она едва не ввалилась в помещение. Положение спас Варг, ухвативший её вовремя за руку и не давший упасть.
— Грация и изящество, ловкость и осторожность, — укоризненно цокнул языком стоящий на пороге старик, размешивая что-то горячее в своей чашке. — Ваши крики портят нам чаепитие, молодые господа. Так что давайте закончим с этим всем побыстрее.
Синголо никогда ранее не был в Зале Конгрегации. И теперь он чувствовал себя обманутым.
Уютная комнатка, полная книг, ковров и чашек, была мало похожа на внушительную залу. Да и сами адепты из Конгрегации не выглядели внушительными, столетними старцами, повидавшими в этой жизни всего.
Скорее, они выглядели простыми людьми, что собрались попить чаю и обсудить новости.
— А, вот кто шумел под дверями, — проговорил лысый старик с короткой бородкой, отрываясь от книги.
— Вы, адепт Кленсе, констатируете очевидное, — фыркнул молодой адепт с шрамом на лице.
— Он же историк, — хекнул кто-то из мягкого кресла перед камином. — Это его работа — констатировать очевидное!
— Ну не при студиозах же, Брент…
Синголо изумлённо смотрел на улыбающихся людей, которые никак не представлялись ему столпами Коллегии. Скорее, сборище весёлых стариков…
— Итак… — один из них, сидевший в кресле, хлопнул в ладоши. — На вас поступают жалобы, молодые господа.
— На студиозов когда-то не поступали жалобы? — задумчиво поинтересовался адепт в красной мантии, стоявший у окна.
— О, только не очередной спор! Не сейчас! — названный Брентом адепт поднялся из кресла и уставился на троицу студиозов.
«А ведь они сейчас будут решать мою судьбу», — осознал Синголо, и сердце в его груди забилось быстрее. Он сглотнул и бросил короткий взгляд на Варга. Северянин, хмурясь, таращился на адепта Брента в ответ.
Таращился с видом волка, готового к прыжку.
Предчувствие резануло Синголо, и он слегка толкнул друга.
— Да-да, господин Бьярнсон, я бы попросил вас внять совету вашего друга не смотреть на меня так. Мы тут не приемлем насилия и грубости… Ну, разве что адепт Дастра, — Брент кивнул подбородком на адепта со шрамом. — С вас, пожалуй, я и начну… Адепт Лендор недоволен вами. Впредь, прошу вас, постарайтесь быть с ним осторожнее в… Словах. Мы закрываем глаза на ваши… Кхм… Песни. Нет, честное слово, «Поднимем кружки» нам очень понравилась, а вот «Адепт и служанка» — это, знаете ли… Перегиб, что ли. Но мы, повторюсь, закрываем на это глаза!
— К тому же, некоторые адептки сами… — задумчипо подал голос адепт со шрамом.
— Дастра! — Брент вскинулся и возмущённо уставился на него. Дастра безобидно развёл руками. — Как я говорил — мы действительно на многое закрываем глаза. Например, на ваши частые попойки в городе. Но, пожалуйста, — Брент подошёл вплотную к Врагу и заглянул ему в глаза с действительно просящим видом, — пожалуйста, никогда больше не называйте адепта Лендора мудозвоном.
Все тихие беседы, что велись в Зале Конгрегации, смолкли.
Синголо втянул голову в плечи в предвкушении чего-то страшного, чего-то ужасного…
А затем всё вокруг утонуло в смехе.
— Почему всё лучшее достаётся студиозам? — сквозь хохот вопросил адепт в красной мантии. — Я мечтал назвать этого придурка мудозвоном столько времени, выжидал, строил планы — а потом появляется студиоз и делает это по прихоти эмоций!
— Лендора! Мудозвоном! — простонал закашлявшийся адепт со шрамом. — Моё почтение, господин северянин! Моё почтение вам!
— А он сильно злился?
Синголо неверяще хлопал глазами. Пёрышко, стоящая справа от него, кажется, разделяла его реакцию.
— Он начал так смешно руками размахивать? — всё не могли угомониться адепты Конгрегации, столпы мудрости и зрелости Коллегии. — Вот так?
Убийца не всегда носит кинжал. Его шаги не всегда тихи и незаметны. Он не обязан прятаться среди теней. По крайней мере, пока его цель — политик, а оружие — слово. «Слово ранит» — так говорят только плохие политические убийцы. Джейн знает — слово убивает. Один жест, одна сплетня, одно сорванное выступление — и карьера политикана рушится, как карточный домик. Ей их не жаль, каждый из них — лжец, вор и лицемер. Однако иногда она задумывается. Была бы она другой, если бы стояла на их месте?
Веспрем — процветающий город. Если смотреть на него через призму счетов и налоговых поступлений. Для тех, кто хочет денег, он сияет. Для остальных он — дождливая, порочная и жадно пожирающая своих жителей яма. Этот город даёт тысячу возможностей. И лишь один шанс. Бывший юстициар Баэльт знает об этом не понаслышке. Свой шанс на справедливость и спокойствие он уже потратил. И иногда ему самому становится интересно. Как далеко он сможет зайти, чтобы получить второй шанс?
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.