Жемчуг - [8]
Жизнь бьёт ключом, гадливо скривил лицо Синголо. Какая радость.
Он им так завидовал…Хотел быть тут, с ними. Говорить, обсуждать, смеяться.
Но нет. Он алхимик, он из бедной семьи — а потому ему остаётся лишь учиться, учиться и ещё раз учиться. Ни дня без книги. А точнее — без учебника по алхимии, реагентике, трансформике или прочей алхимической гадости.
И наблюдать за ними. Глядя на смеющихся и дурачащихся студиозов, Синголо испытывал какую-то щемящую, нежную радость. Будто бы их жизнь через наблюдение перетекала в его жизнь.
Да толку только с этого всего, пресёк он глупые мысли. Его развлечения — книги и Испытания.
И после каждой новой книги, после каждого нового успешно сданного Испытания, ему было всё тяжелее общаться с людьми.
Может, Дуб был таким же? Просто парень из бедной семьи, которому пришлось положить всё на алтарь знаний и успеха?
«Алтарь знаний и успеха»?! Синголо и впрямь так подумал? От отвращения к самому себе студиоза передёрнуло.
Не без сожаления, он скользнул в боковой проход к Коридору Адептов.
Высокие окна-витражи пропускали косо падающий свет в длинный и тихий коридор. Шум Великого Зала тут был как-то приглушён. Спокойствие и тишин…
Одна из высоких дверей с грохотом распахнулась, и оттуда вылетел покрасневший мужчина с брошью адепта.
— Чтобы я выслушивал такую чушь?! — рявкнул он себе за плечи и пронёсся мимо Синголо. — Да никогда! К демонам!
— Коллега, я клянусь вам — эта теория не дискредитирует вашу, а лишь дополняет! — донёсся вслед разъярённому адепту отчаянный крик.
Видно, даже у напыщенных адептов жизнь веселее и интереснее моей, подумал Синголо, продолжая путь по коридору. Пару раз ему встречались адепты, и он раскланивался с ними. Некоторых он не знал, да и выглядели они слишком молодыми, чтобы кланяться им — но он кланялся. Обычаи и традиции Коллегии он уважал.
К тому же, кто знает — может быть, эти молодые рано или поздно будут принимать у него Испытание…
Дверь в Зал Конгрегации выделялась из ряда других дверей лишь двумя статуями адептов, что высились по бокам от неё. Один держал в руках перо и пергамент, другой-линейку, астролябию, циркуль, реторту…
Интересно, зачем ему такой набор?
— О, — знакомый голос отвлёк его от созерцания статуй. — Ты тоже здесь.
— Пёрышко, — рассеянно кивнул Синголо, глядя на девушку. — Всё время ты будто бы подкрадываешься.
— На самом деле, я плод твоего воображения. Под воздействиями ядовитых испарений, я приобрела для тебя болезненную реальность, и видишь меня только ты, — миниатюрная, тоненькая девушка с тусклой улыбкой убрала чёлку с глаза. — Ну, или ты невнимателен.
— Или я невнимателен, — выбрал Синголо, слабо кивая. — Что ты тут делаешь?
— Жду, — Пёрышко вновь оперлась спиной о стену и со скучающим видом уставилась в пол.
— Ждёшь чего? — не особо терпеливо бросил Синголо, становясь рядом.
— Пока время и судьба выведут меня к моей…
— Пёрышко, — недовольно дёрнул щекой Синголо. — Давай без этих твоих штучек.
— А ты что здесь делаешь, а?
Мимолётное раздражение рассеялось, и он вновь почувствовал волнение.
— Конгрегация, — Синголо облизал пересохшие губы. — У меня и Варга сегодня было Испытание… У адепта Лендора. Реагентика. Мы Лендора разозлили. Он пообещал, что выкинет нас прочь. А потом принял Испытание и сказал, что меня выгородила Конгрегация.
— Понятно, — кивнула Пёрышко, тихо вздыхая. — А Варг?
— Тоже самое. А с тобой-то что?
— Ну, меня отругали на оккультной истории… — она замолчала и зевнула, прикрыв рот маленькой ладонью. Затем пару раз моргнула. Хмыкнула. Снова молча уставилась в пол.
— Тебя отругали, — настойчиво напомнил Синголо.
— Да, отругали, — безразлично кивнула Пёрышко. — Заснула во время лекции.
— И?
— И неприятно было. А сюда я постоять пришла. Тут хорошее место для постоять.
Синголо скрежетнул зубами.
— Не хочешь — не говори. Рано или поздно узнаю.
Ответа не последовало.
Долгое время тишину нарушал отдалённый гул голосов и стук шагов адептов. Пылинки медленно кружились в солнечном свете, витражи переливались разноцветным стеклом.
Синг, не в силах выносить это, уселся прямо на пол и глубоко вздохнул. Потом ещё раз.
— Лавандовый бальзам, — констатировал он, улыбаясь. — Всё ещё пользуешься им?
— Ну, не зря же ты мне его дарил.
— Странно, что я сразу его не почувствовал.
— Ничего странного, — фыркнула Пёрышко, косясь на него. — От тебя потом несёт, как от Варга после попойки.
— Что, правда? — Синголо почувствовал жгучий стыд.
— Нет, просто шучу.
Он поднял взгляд на её абсолютно равнодушное лицо.
— Знаешь, — проскрипел он, — никогда не понимал, когда ты шутишь, а когда говоришь правду.
— Не переживай, я тоже иногда не понимаю.
— Ты невыносима, — тяжело выдохнул Синголо, роняя голову на грудь.
— Спасибо, ты тоже бываешь идиотом, — откликнулась девушка. — И да — на твоём месте я бы всё же переоделась бы.
— А, иди ты… — отмахнулся Синголо. У него не было ни сил, ни желания тащиться по ещё парочке лестниц в свою Старую Башню и обратно. Тем более, Варг скоро придёт. — Нас позовут или как?
— Нет, я стояла здесь и ждала твоего царственного присутствия, чтобы зайти, — если бы Синголо не знал бы Пёрышко так долго, он бы и не заподозрил тут сарказм.
Убийца не всегда носит кинжал. Его шаги не всегда тихи и незаметны. Он не обязан прятаться среди теней. По крайней мере, пока его цель — политик, а оружие — слово. «Слово ранит» — так говорят только плохие политические убийцы. Джейн знает — слово убивает. Один жест, одна сплетня, одно сорванное выступление — и карьера политикана рушится, как карточный домик. Ей их не жаль, каждый из них — лжец, вор и лицемер. Однако иногда она задумывается. Была бы она другой, если бы стояла на их месте?
Веспрем — процветающий город. Если смотреть на него через призму счетов и налоговых поступлений. Для тех, кто хочет денег, он сияет. Для остальных он — дождливая, порочная и жадно пожирающая своих жителей яма. Этот город даёт тысячу возможностей. И лишь один шанс. Бывший юстициар Баэльт знает об этом не понаслышке. Свой шанс на справедливость и спокойствие он уже потратил. И иногда ему самому становится интересно. Как далеко он сможет зайти, чтобы получить второй шанс?
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.