Железные ворота - [22]
Урания старательно гладила рубашку, казалось, она ласкала ее, осторожно водя утюгом по воротничку и груди.
— Скоро Евтихису будет гладить жена, ему не нужна будет ничья помощь, — бросила через плечо Алики, продолжая причесываться.
Урания заглянула в зеркало, чтобы увидеть ее лицо. — Разве Евтихис жениться собрался?
— Да, из-за этого он весь дом вверх дном перевернул, — ответила Алики.
— А ты откуда знаешь?
— Мне сказал Периклис. «Вот увидишь, — сказал он, — Евтихис посадит себе на шею Мэри».
— Ту длинную, прыщавую?
— Да. Может быть, она не такая уж красавица, — прибавила Алики, — но у нее красивое тело, так говорит Периклис.
— А откуда знает Периклис, какое у нее тело?
— Он-то знает. Они перестали встречаться с тех пор, как я с ним стала ездить на мотоцикле…
— А как же Евтихис?
— Не беспокойся, тебе не к чему докладывать об этом Евтихису. Периклис сам ему все выложил…
— А мне-то какое дело, на ком женится Евтихис? — проворчала Урания, крепче сжимая утюг. — Если он выбрал Мэри, значит, любит ее…
— Должно быть, — неуверенно согласилась Алики, а немного погодя добавила, что Периклис ничего не утаил от нее.
Несколько дней назад она отправилась с ним на мотоцикле в Дафни. Там они свернули с дороги и углубились в сосновый лес. Им пришлось идти пешком, и Периклис вел мотоцикл. Потом он прислонил мотоцикл к дереву и освободил наконец руки. Он расстелил на земле газету, обнял девушку за талию и предложил посидеть. Но незадолго перед тем прошел дождь, а на ней была выходная юбка… Они побродили еще немного… Ей стало холодно. Она так и не садилась на землю, нет, не садилась, это точно. И Периклис не настаивал. Он вел машину. Когда они уже подходили к дороге, Периклис указал ей на большое дерево: «Вот здесь, под ним…»
— Что под ним?
— «Вот здесь, — сказал он, — мы сидели как-то вечером с Мэри»…
Урания хихикнула.
— И ты… под тем же деревом?
— Не смей! — возмутилась Алики. — Я же тебе сказала: мы гуляли по лесу, нигде даже не присели ни разу, потому что земля была сырая. И он, наверно, целый час волок машину… Смотри, не сожги рубашку.
— Погляди на меня… Это правда?
— Что правда? Мы не останавливались ни на секунду. Я продрогла и попросила его вернуться.
— А потом?
— Мы сели на мотоцикл и поехали обратно. Я видела только его спину. Поднялся сильный ветер, и я укрылась за спину Периклиса. А когда он ссадил меня недалеко от дома, то был ужасно сердитый. «Ступай, — сказал он, — и в другой раз…»
— И ты опять собираешься с ним? — воскликнула в испуге Урания.
— Я — не Мэри. Впрочем…
В это время в окно постучал Евтихис и крикнул:
— Ну как, девочки? Это же не фрак, отутюживать не надо.
Урания бережно передала ему в дверь рубашку, не решаясь поднять на него глаза. Она видела только его руки.
— Не знаю, угодила ли я…
— Ну, полно тебе… замечательно! Лишь бы она не была похожа на тряпку.
Тут же посреди двора он быстро переодел рубашку и строго сказал матери, чтобы ничего не вносили в квартиру, пока он не вернется.
Когда Урания вошла в комнату, Алики осторожно водила утюгом по своей выходной юбке.
— Ты наденешь ее сегодня? Не боишься? — с ужасом спросила Урания.
— А что?
— Сегодня не шел дождь. Будет сухо…
Алики посмотрела в окно. На углу перед кофейней мотоцикла еще не было.
— Что бы ни болтали — Евтихис молодчина, — сказала Урания. — Он женится на Мэри, потому что любит ее, пусть даже…
Она приникла к другому окну, которое выходило во двор, и сделала знак Алики подойти поближе. Сквозь щели в ставне можно было разглядеть темноволосую головку Измини, прислонившуюся к воротам.
— Плачет?
— Точно все перед ней виноваты, — сказала Алики и опять принялась гладить.
Девушки были одинакового мнения, что Измини страдает из-за собственной глупости. Может быть, ей приятно мучиться. Она работает в фирме счетоводом, получает жалованье — подумаешь, счастье какое! Говорит, что много лет не видела своего жениха, но кто ей поверит… Впрочем, она правильно поступает, а то ее выследят и его обнаружат. Кто знает, где они встречаются?.. Он ведь сын судьи. Высокий такой партизан. Однажды он появился здесь, у него была густая черная борода. Как он весело смеялся. А когда здоровался, страшно было, что он руку оторвет. С тех пор прошло много лет. Они наверняка встречаются тайно, и он ее любит. Но почему у нее тогда такой ожесточенный взгляд и она всегда печальная?
— Так ты опять поедешь сегодня в Дафни?
— Не знаю, — в раздумье ответила Алики.
Измини устала изучать улицу и прохожих. Пила жужжит теперь еще громче. На остановке опять собрался народ. Со всех сторон раздается грохот и лязг железа — ремонтируют автомобили. Изменился весь облик квартала. А что сталось со старыми друзьями? Часть разъехалась, часть погибла, а если встретишь случайно кого-нибудь, то даже не здороваешься, кто знает, помнят ли еще тебя. Каждый заботится лишь о том, чтобы для него война была окончена. А мы намного отстали, как нам перейти к мирной жизни, если Ангелос еще в опасности? Ведь к нам за эти годы и весна ни разу не приходила!
Из-за угла показался господин Харилаос. Он шел твердой походкой. Поравнявшись с Измини, он шепнул ей:
