Александр Шленский
Петля Нестерова
Никодим был серьезный мужик, всеми уважаемый. Все мужики в селе уважали его, за то как он чай пил. Никодим пил чай часто и помногу, и притом пил его очень медленно и степенно. Вроде как, сидит, ничего особенного не делает, только что чай пьет и отдувается, а посмотришь, и хоть и не хочешь, а сразу зауважаешь.
А в остальном Никодим был как все, и репу под зиму сеял на грядки тоже как все -- корнями вбок, чтобы лучше уродилась. Не только в селе, а и во всей округе, кроме репы ничего не сеяли, такой был в тех краях обычай. Как кому захотелось есть да пить, тут они сразу выкапывали репу из--под снега, используя французский топор и растяжные петли из стального троса. Кузнец Артемий Нестеров такие петли делал для всего села и на сушеную репу выменивал. Ни в одном дому без петли Нестерова не обходилось, потому как одним французским топором много репы из--под снега не вынешь, а снег ничем, кроме как петлей Нестерова, сдвинуть в сторону не получится. Корешки вынутой из--под снега репы шли на первое и на второе, а на десерт пили всегда только чай, опять же с репой. На чай же бабы сушили от репы вершки и кожуру.
Как--то раз Никодим решил пойти в сельпо и чего--нибудь там купить. Не так, чтобы что--нибудь определенное, а просто, для пущего уважения -- а так у Никодима дома все было, что надо. Даже ключ для настройки рояля был -вещица мудреная. Самого рояля у Никодима, конечно, не было, а вот ключ был. И за это Никодима тоже уважали.
Ну значит, пришел Никодим в сельпо, и тут глаза у него разбежались по сторонам. Один глаз -- налево, где в углу стоял большой деревянный костыль, а другой -- направо, где на полке стоял медный сотейник. Других товаров в сельпо сроду не водилось.
-- Здорово, Никодим, растудыть твою репку! -- сказал Евкакий--продавец. Никак, за товаром пожаловал?
-- Здорово, Евкакий, репкин корень! -- ответил в тон Никодим, -- нам без обновки никак нельзя.
-- А вот костылик и прикупи. Костылик знатный -- ты глянь какой!
Евкакий взял из угла костыль и повертел в единственной руке. Вторую руку ему петлей Нестерова оторвало, когда он репку из--под снега тянул. Оттого его и в сельпо определили.
-- Вот вишь, какой костылик -- всем костылям костыль! Купи, Никодим, чего тебе стоит!
-- На что мне твой костыль? -- хмуро удивился Никодим.
-- Как это на что? -- горячо засуетился Евкакий, -- как на что? Репку им станешь дергать!
-- Так, на репку у меня французский топор есть -- возразил Никодим, -И потом, как я с костылем в руке снег буду петлей подцеплять? Эдак я до репки всю зиму не доберусь.
Надо заметить, что в тех краях кроме зимы никакого другого времени года не было. Оттого и приходилось сеять репку прямо в снег, и из--под снега же ее дергать.
Евкакий поставил костыль обратно в угол.
-- А чего же ты купить хочешь?
-- Да все равно что, только не костыль! Да вот хотя бы сотейник. И то дело -- не то что костыль!
-- И почем купишь?
-- А почем продашь?
-- Да за рубль продам -- изволь!
-- Эх ты Евкакий, репкина морда! Эк сказанул -- за рубль! Я этот рубль из дубовой колоды четыре зимы стамеской вырезал. Одной воды десять охапок на водяные знаки ушло -- почти что весь снег из огорода на воду перетопил, чуть репку не поморозил! Такого рубля ни у кого нет, только у меня у одного. Вот копейками я тебе рубль запросто накидаю. Я их загодя насушил. Всякий раз, как репку чищу -- так с каждой репки по копеечке.
-- А сколько в рубле копеек--то?
-- Да шапки две будет! Я могу еще от себя пару горстей добавить, чтобы полнее было.
-- Значит неси семь шапок копеек -- как раз на два рубля.
-- Это почему такое?
-- Как это почему? Я инвалид, от петли Нестерова пострадавший, руки -вона видишь -- нет! И сейчас тебе сотейник продам! И чего я дальше в сельпо делать буду? Один костыль продавать? Кто же меня тогда уважать будет, за один костыль?
-- А за два рубля копеек будут уважать?
-- А я, Никодимушка, два рубля копеек в город свезу, на базар. Я там за них дырокол куплю, настоящий. Дыроколом руководить просто -- одна рука только и нужна. Щелк -- и нету!
-- Чего нету--то? Другой руки, что--ли нету? -- поддел Евкакия Никодим.
-- Ты меня не обижай, Никодимушка! -- серьезно ответил Евкакий -- ты тоже еще с петлей Нестерова не расстался. Репку--то из--под снега тягаешь? Вот и тягай! И я тоже вот тягал, пока руки не лишился... Эх! Руки нету, язви ее в репку! Да не знаю я, чего еще нету! Сказано тебе: щелк, и нету! А тебе знать еще надо, чего нету! Вот ты какой допытливый! Да ничего у нас окромя репки и нету! Хоть сто раз дыроколом щелкни -- не промахнешься!
-- Так что ж ты, голова с репку, сразу не сказал, что это такой ценный инструмент? А ну как не продадут его тебе за два рубля копеек? Это ж всего шесть шапок!
-- Не шесть, а восемь.
-- Ты что, сурепки объелся? Ты ж сперва говорил -- семь.
-- Ну пусть будет семь.
-- Вот так--то! Больше не насыплю, итак много выйдет -- копейки у меня усушены плотно. Так что делать будешь, если не продадут дырокол?
-- Как это такое -- не продадут? Продадут. Городские за зиму оголодали -- видел в городе вместо кустов одни пеньки остались? Продадут. Два рубля копеек -- это эвон как много денег. Они их враз распарят, поедят... Городские -- они ведь тоже люди!
