Железные ворота - [107]

Лукия стояла с победоносным видом, словно она уже сделала свое дело. Потом она пригладила волосы, одернула пальто. Из прачечной доносился приглушенный голос Измини.

— Он вернется, и ему все это понадобится.

— Так нужно было. Я уже не в силах ждать, прощать, жалеть… — И под проливным дождем она направилась к воротам.

Вскоре в дверях прачечной появилась Измини; волосы у нее были взлохмачены, она прижимала к груди несколько книг. А земля у ее ног была покрыта обгорелой бумагой, пеплом, черными потоками воды. В бессилии опершись о косяк двери, Измини беззвучно плакала. Вся она была пропитана дымом и одиночеством, навеваемым дождем.

Ангелос, оцепенев, наблюдал из-за ставни. Что мог он сделать? Плотная завеса дыма окутала все кругом. Если он шепнет хоть слово, она услышит. И будет еще хуже, произойдет настоящая катастрофа, а сейчас всего лишь сгорело несколько книг. «Но здесь взаперти я обречен на гибель. Что мне делать?» Ему показалось, что он вдохнул клочья обгорелой бумаги. На глазах у него выступили слезы.

Ты уверен, что это только от дыма?

14

В воскресенье утром пожаловали приятели Евтихиса. Троица эта держалась вызывающе. Евтихис почуял, что они явились неспроста, и выскочил во двор с полотенцем на шее. Продолжая вытираться, он спросил их резко:

— С чего это вы притопали всей оравой? Я вас не звал.

— В гости пришли, — ответил Симос. — По тебе соскучились.

— В такую рань?

— Позже тебя небось не застанешь…

Надо переменить разговор, зачем ссориться? К тому же он сегодня в хорошем настроении. Делить ему с ними нечего. Вполне можно быть вежливым, тем более что они нуждаются в нем.

— Мэри, свари ребятам кофе! — крикнул он. — Пришли мои приятели.

Держась вместе, парни приблизились к двери.

Безусловно, они что-то затеяли. Евтихис внимательно изучал их лица, ничем не выдавая своего удивления. Он застегнул брюки у них на глазах — пусть знают, что он нисколечко не церемонится с ними.

— Заходите, — сказал он.

Они вошли в комнату и, застыв на месте, стали рассматривать все, точно попали в музей.

— Мэри, найдется, чем угостить ребят?

— Чего ты спрашиваешь? Сам знаешь.

Гости переглянулись: да, хозяюшка не больно-то щедра, и вся эта комедия с угощением просто ловкий, заранее придуманный ход.

— Не беда, — сказал Симос, — вы нас угостите в другой раз.

Мэри укоризненно смотрела на Евтихиса, точно говоря: «Так вот, значит, какие у тебя друзья!» Она убрала белье с единственного стула и предложила гостям сесть. Симос сел прямо на кровать, а Фанис продолжал стоять в дверях. Когда заморосил дождь, он вошел в комнату и остановился в стороне от своих приятелей — мое, мол, дело сторона.

— Поздненько вы просыпаетесь, — заметил Симос.

— Проснулись-то мы рано, но долго… беседовали.

Друзья опять переглянулись: ворковали голубки! Симос плутовато улыбнулся. Сварив кофе, Мэри молча принесла из кухни чашки с дымящимся кофе. Евтихис на пороге взял их у нее из рук и передал гостям.

— Ну? — сердито проворчал он.

— Долго еще, приятель, нам дожидаться? — спросил Симос. — Ты посулил нам работу…

— Мы рассчитывали на тебя… — добавил Иорданис.

— Только ради этого вы заявились? — поинтересовался Евтихис, застегивая ворот рубахи. — Начало положено, можно браться за дело. Я обдумал все до мелочей.

Его слова, полные оптимизма, на этот раз не произвели на парней никакого впечатления. Они недоверчиво переглянулись: не в первый раз, мол, от тебя слышим… Но он говорил с ними уверенно, как настоящий хозяин.

— Впрочем, позавчера вы здорово подвели меня с консервами.

— Сейчас, когда тут все свои, скажи, ты разорялся тогда всерьез или пускал пыль в глаза своему приятелю? — спросил Симос.

— Я хотел избавиться от консервов, чтобы мы полностью могли заняться новым делом.

Гости пили кофе, причмокивая от удовольствия; они поняли, что нападал он на них для виду.

— Я же говорил вам: пошли к Евтихису, выпьем кофейку. Он теперь обзавелся хозяйством и, конечно, угостит нас, — сказал Иорданис.

— А больше вы ничего не хотите?

— Ну что ж, накорми нас обедом.

— Это не так просто, — возразил Евтихис, — нет вилок…

— Вилки есть в соседней харчевне, — подхватил Симос. — Так и знай, мы пришли поесть.

Евтихис покатился со смеху.

— Ошиблись дверью.

— Мы проведали, что твоя женушка готовит на славу. Ты один из нашей братии позволяешь себе роскошь обедать дома.

— К тому же ты хозяин, даешь нам работу… Позавчера навьючил нас тухлятиной, да вдобавок еще и обругал.

— Ну ладно, угощай!

Ребята приперли Евтихиса к стенке. Он получил приданое, открывает мастерскую, почему же с таким недоумением уставился он на них?

— Спросите Мэри, она вам расскажет, чем мы пробавляемся.

Они обернулись и с невольным уважением посмотрели на Мэри: эта худенькая девушка принесла Евтихису богатое приданое, целую ткацкую мастерскую.

— Вот уже пять дней… Все чай пьем. Один раз только в гостях…

Приятели расхохотались. Видно, это новая уловка Евтихиса.

— А ткацкая мастерская? — спросил Фанис.

— Это другой разговор… Пока она не откроется, я не разменяю ни драхмы… Мэри с голодухи совсем свихнулась…

— А почему ты не приходишь в Монастираки? Поработали бы вместе.

— Дело тебе говорят. Почему бы тебе не поработать, пока не открылась мастерская? — не утерпела Мэри.