Железная Женщина - [17]

Теперь они подписывали соглашение с мистером Уэллсом. Ему заплатят из расчета один фунт за тонну, если он возьмется ликвидировать миллион тонн особо ядовитых химических отходов. Один миллион тонн!

Все сидели за столом в его кабинете. Он только что подписал соглашение и, уставившись, смотрел на чек. Впервые в жизни он видел чек на один миллион фунтов. Официантка разливала напитки. Потом в зале заседаний совета директоров состоится ланч. Мистер Уэллс поднял стакан односолодового виски.

- За «Глобальную Очистку»! – воскликнул он.

- За «Глобальную Очистку»! – повторили все хором и, широко улыбаясь, подняли стаканы в честь мистера Уэллса, а потом осушили их, запрокинув головы.

Но когда опустили стаканы, сглатывая огненный напиток - четверо представителей «Глобальной Очистки» увидели нечто невозможное. Лицо мистера Уэллса стало лиловым, как спелый инжир. Стакан выпал из его руки и покатился по столу, и сам он шлепнулся грудью на стол - прямо на чек, которым любовался. Опрокинулись четыре стула – гости вскочили с мест. Что с мистером Уэллсом? Сердечный приступ? Или припадок? Нет – это уже был не мистер Уэллс.

- Боже мой! – воскликнул Менеджер по продажам. – Да это сом! И всем сомам сом!

Все четверо уставились на плоскую, широкую блестящую голову с фиолетовым отливом, торчавшую из разорванного белого воротничка мистера Уэллса - на крошечные глазки, будто пуговки из той же материи, что и кожа, на усы, шевелившиеся у рта.

Огромная рыбина, одетая в рубашку и пиджак мистера Уэллса, сжалась, рывком подалась вперед и рухнула на стол. Брюки вместе с ботинками и носками упали с нее на пол. Сом тяжело ударил хвостом и два или три раза открыл рот.

Один из четырех гостей от ужаса бросился наутек. Врезавшись в стену, он замер, но попытался тут же по ней взобраться – и на него свалилась картина с изображением Фабрики.

Трое других между тем осознали, что из коридора доносятся крики и вопли - в офисах, похоже, царила страшная паника. Дверь с треском отворилась и в кабинет, будто спасаясь от погони, влетела секретарша мистера Уэллса. Она не пыталась ничего объяснить и лишь голосила. В коридоре за ее спиной два крупных морских льва, мыча и толкаясь, пытались протиснуться к выходу.

И тут секретарша увидела сома. Издав протяжный стон, она села на пол, съежилась и зарыдала.

Четверо гостей бросились из кабинета - и замерли у дверей. Повсюду, с криком и плачем, бегали секретарши. Помощники управляющего, выпучив глаза, орали друг на друга - волосы у них стояли дыбом, будто иглы у дикобразов. Лишь один человек не терял головы – в его руках извивался осетр величиной с него самого.

- Это мистер Плотецки! – кричал он. – Ему надо в воду. Помогите донести его до реки!

Отличная мысль! Четверо гостей из «Глобалной Очистки» воспряли духом.

- Объяснения потом! – воскликнул один из них. – Потащили мистера Уэллса к реке! – Всей гурьбой они высыпали из кабинета. Из соседних дверей выкатился клубок огромных угрей – лупя хвостами, они кубарем понеслись по коридору.

Служащие по всему зданию шлепались на плавники и кувыркались по полу, опрокидывая корзины для бумаг и шкафы с документами.

- К реке! – звучал возглас. - Дженис! Дафни! Ну-ка, взялись за хвост!

- Джейн, ты управишься?

- Скорей, Джоанна, помоги!

Поднялся такой гвалт и переполох, что даже словом «светопреставление» этого не описать. Повсюду летели осколки дверного стекла, офисная мебель шаталась и опрокидывалась, а худенькие секретарши, спотыкаясь о разбросанные ботинки и пустые, смятые штаны, боролись с карпами, усачами, лососями и щуками величиной с человека. Тюлени, огромные угри, гигантские жабы и колоссальных размеров жуки-плавунцы добирались до воды сами.

Все офисные служащие, кто работал на Фабрике шли вперевалку, семенили или ползли, устремляясь к выходу.

- К реке! К реке!

Словно толпа футбольных болельщиков на поле по окончании матча, они высыпали из парадного входа офисного блока.

Эту толпу и увидела Люси, когда воскликнула: «Смотрите, смотрите туда!» - к ним неслась трепещущая масса людей, гигантских рыб и прочих водных обитателей.

- Невероятно! – заверещала Примула. – Оператор! Оператор! – и она принялась, часто дыша, голосить в микрофон.

Но это была только первая волна. Потом появилась вторая – и значительно больше: толпа фабричных рабочих. Они шли так же, шатаясь, под весом огромных рыбин – своих товарищей и коллег.

Река кипела – тяжелые тела извивались и кружили, бросались или заползали в воду. Мужчин, которые несли на себе товарищей, постигала та же участь: выпустив своих чешуйчатых коллег в воду, они падали вслед за ними, преображаясь на лету. Река бурлила – кругом плавала чья-то одежда и мелькали огромные спинные плавники – рыбы освобождались от пиджаков, рубашек и брюк.

- Снимай! Снимай, как они меняются! Смотри: получеловек–полурыба! – кричала Примула оператору.

– Какое лицо – и оно превращается! Потрясающий кадр! Сенсация! Невероятно! Смотри, какой страх! Снимай! Вот, шикарно! И ужас в глазах! Чудесно!

Но вот, очевидцы всех этих событий стали замечать, что облик меняли только мужчины. Из женщин никто ни в кого не превратился. Также съемочная группа и журналисты остались какими были. Все они глядели в реку – на темные, плоские лица, круглые, изумленные глаза и большие, почти застывшие рты, которые медленно закрывались и открывались. Гигантские существа не могли выйти на сушу. Но уплывать они тоже не собирались. Покачиваясь на волнах у набережной, они высовывались из воды и, положив голову на бетонный бортик, беззвучно таращились, изредка открывая рот, но задыхались и ныряли снова, а секретарши, буфетчицы и ароматерапевты глазели на скопление длинных чешуйчатых тел, которые кружились и толкались в пенных водах реки.