Желание - [41]

Избавившись от флиса, Исаак натянул свою толстовку; майка была слишком грязной после боя. Чертову тряпку следует сжечь вместо стирки.

И прежде, чем спуститься вниз, он заглянул в аптечку первой помощи, но не потому, что его беспокоили раны: не воспользуйся он медикаментами, Гри обязательно настоит на своем и поднимется сюда, чтобы поиграть в Флоренс Найтингэйл[65].

Плохая идея, учитывая, что он только что сделал.

Легкая повязка, которую наложили медики в окружной тюрьме, не имела шансов на ринге, и одному Богу известно, где она сейчас валялась. Однако рана не представляла собой ничего серьезного, просто достаточно глубокий порез, чтобы пошла кровь, но истерить не о чем. Останется шрам… будто это имело значение?

Приклеив пластырь, он не стал обрабатывать рану антибиотиком. Он скорее умрет от Смита и Вессона[66], чем от инфекции.

Прочь из комнаты для гостей. Вниз по лестнице. К тому времени, как он достиг первого этажа, напряжение в горячей точке на уровне бедер слегка спало.

Пока он не завернул за угол кухни и не увидел Гри.

О, Боже.

Если она была роскошна в маленьком черном платье, то в своем пижамном комплекте она была невероятно соблазнительна: на ней были мужские фланелевые боксеры и старая зеленая кофта с надписью «Лагерь Дартмута». С белыми носками и несуразными тапочками на ногах, она больше походила на студентку, а не женщину тридцати лет… а отсутствие макияжа и нарядной прически шло ей на руку. Ее кожа была гладкой как шелк, а бледные глаза, вместо того, чтобы теряться, выделялись за очками в оправе.

Похоже, что обычно она носила контактные линзы.

А ее волосы… они были слегка волнистыми и такими длинными, намного длинней, чем он думал. Он мог поспорить, что они приятно пахли, а на ощупь были еще лучше…

Оторвавшись от красной чашки, которую она мыла в раковине, Гри посмотрела на него.

— Нашел наверху все, что нужно?

Отнюдь. Едва ли.

В дополнение ко всем принятым мерам, он дернул толстовку вниз, чтоб убедиться, что Мистер Счастливчик прикрыт. А потом он просто смотрел на нее. Как полоумный.

— Исаак?

— Ты была замужем? — тихо спросил он.

Когда ее глаза резко нашли его, Исаак понял, что она почувствовала: он тоже не мог поверить, что выпалил это.

Прежде чем он смог пойти на попятный, она поправила очки выше на нос и ответила:

— Эм, нет. Не была. А ты?

Он просто покачал головой, потому что, Бог знал, ему вообще не следовало открывать рот.

— Подружка? — спросила она, поднимая сковороду, чтобы вытереть ее.

— Никогда не было. — Когда ее взгляд снова метнулся к нему, он пожал плечами. — Я не говорю, что никогда не… был с…

Матерь. Божья. Он что, покраснел?

Окей, ему жизненно необходимо убраться из города и подальше от нее… и не потому, что Матиас сидел на хвосте. Эта женщина будила в нем кого-то, о чьем существовании он не подозревал.

— Наверное, ты просто не встретил подходящего человека? — Нагнувшись, она убрала чашку, а потом вернулась за сковородой, чтобы спрятать ее в шкафчиках под кухонным островом. — Это всегда проблема, не так ли?

— Среди прочих.

— Я просто надеюсь, что это ждет меня впереди, — пробормотала она. — Просто не происходило раньше. Хотя, мне нравится моя жизнь.

— Бойфренда нет? — услышал он себя.

— Нет. — Она пожала плечами. — Я не сторонница случайных связей.

Не удивительно. Она была такой утонченной.

Когда между ними повисла поразительно умиротворяющая тишина, Исаак не знал, сколько так простоял, не сводя глаз с девушки.

— Спасибо, — в конце концов, сказал он.

— За что? Я не сильно тебе помогла.

Черта с два. Она подарила ему тепло, о котором он будет вспоминать холодными ночами: он будет помнить это мгновение до конца своих дней.

Сколько бы их не осталось.

Приблизившись к ней, он коснулся ее щеки. Когда Гри резко втянула воздух и замерла, он сказал:

— Прости за… случившееся.

Ага, что именно он имел в виду под «случившимся»: двадцать пять косарей, в которые он обошелся ей, бегство от закона, попытку напугать ее… или Душ?

Он удивился, когда она не отстранилась.

— Я все равно не хочу, чтобы ты уходил.

Он проигнорировал ее слова.

— Мне нравится, когда ты распускаешь волосы, — сказал он, пробежав пальцами по локонам на плече. Когда она покраснела, Исаак отступил назад. — Я собираюсь поспать. Если понадоблюсь, постучи, хорошо? Сначала постучи и дождись моего ответа.

Она моргнула, будто сгоняя туман со своего личного речного берега.

— Зачем?

— Просто пообещай мне.

— Исаак… — Когда он покачал головой, Гри скрестила руки на груди. — Хорошо. Обещаю.

— Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

Он отвернулся, оставив ее на кухне, вышел в коридор и быстро взбежал по лестнице, потому что его самоконтроль висел на волоске, и, несмотря на два съеденных омлета, он был по-прежнему голоден.

Но жаждал отнюдь не пищи.

Как натуральная размазня, он нырнул в комнату для гостей и замер у закрытой двери. Просто чтобы услышать, как Гри тихо поднимается по скрипучим ступенькам. Когда она закрылась в своей комнате, он развернулся… гадая, чем, черт возьми, ему заняться в ближайшие восемь часов.

Его член дернулся, словно ученик, поднимающий руку на вопрос учителя, эрекция буквально подпрыгивала с восклицаниями «ой-ой-а-я-я-знаю-ответ».