Жаркое небо Афганистана - [15]

Опасность подстерегала самолеты и на земле. Несмотря на вертолетные дозоры и огромное количество мин, которыми были нашпигованы подходы к аэродромам, время от времени душманам удавалось накрыть самолетные стоянки минометным или ракетным огнем. Особенно страдала при этом авиация правительственных войск. Охрана у афганцев была поставлена крайне небрежно, и в Шинданде на земле моджахедам удалось уничтожить практически весь полк Ил-28. Доставалось и советским самолетам. В апреле 1984 года при ночном обстреле Баграма мина попала в один из МиГ-21. Из баков превратившегося в факел истребителя хлынул керосин, и пожар тут же охватил всю стоянку. Подбегавшие к пожарищу полуодетые летчики запускали двигатели машин и, не зажигая фар, в кромешной темноте пытались вывести их из огня. Самолеты вокруг спасла обваловка, в которой находились горящие истребители, но от всего звена остались лишь обгорелые хвосты, двигатели да стеклопластиковые конуса на бетоне.

Для защиты аэродромов их наземную охрану усилили и довели до четырех батальонов, располагавших 50-70 бронемашинами. По периметру стоянок были оборудованы многочисленные посты и огневые точки, основой которых становились изувеченные в боях БТР и БМП, врытые в землю и заваленные металлоломом и камнями.

Опробовали и систему предупреждения, прозванную "чертовым глазом", состоявшую из установленных вокруг аэродромов датчиков, реагирующих на тепло и металл (их сигнал означал приближение в ночной тьме людей с оружием).

В июле 1984 года МиГ-21бис в ВВС 40А сменили более современные истребители МиГ-23МЛ с двигателями Р-35-300 с тягой на форсаже 13000 кгс и новым прицельным оборудованием. От прежних моделей "эмэловские" МиГ-23 отличались большей тяговооруженностью, лучшей маневренностью, скороподъемностью и высотностью - качествами, незаменимыми на афганских аэродромах. "Двадцать третьи" окрестили "грифами", а небольшой по сравнению с ними МиГ-21 прозвали "веселым".

Направлявшиеся в Афганистан МиГ-23МЛ, МЛА и МЛД (со временем к стандарту последнего с установкой "зуба" на центроплане, повышавшего маневренность и устойчивость на больших углах атаки, было приведено большинство машин) проходили доработку системы запуска двигателя, повышавшую надежность работы в жарком климате и оборудовались блоками отстрела тепловых ловушек ВП-50-60 для защиты от ПЗРК. Установленные на центроплане блоки вмещали 60 мощных инфракрасных патронов ЛО-43, каждый из которых нес полуторакилограммовый заряд термитной смеси с температурой горения 2000-2200ЬС. Автомат выброса ловушек включался летчиком при боевом заходе (запаса патронов хватало на 5-7 атак) и при взлете-посадке. На малых высотах вблизи аэродрома предписывалось отстрел прекращать - потушить упавшую на землю ловушку было невозможно. Однако, не желая рисковать, летчики продолжали пускать "фейерверк" до самой земли, и окрестности аэродромов постепенно покрылись выжженными черными проплешинами. Не обошлось и без инцидентов - в Кабуле весной 1986 года упавшие ЛО-43 сожгли постройки английского посольства, а в октябре 1988 года в Баграме истребители "уронили" ловушку на штабель таких же патронов, что на несколько часов заставило прекратить полеты - по всему аэродрому метались сотни огненных шаров, жертвой которых и стал аварийный Су-25, оказавшийся неподалеку. В комплекс доработки вошли и еще 16 патронов в специально переоборудованном пилоне подфюзеляжного бака, отстреливавшиеся после его сброса (однажды эти "аварийные" ловушки из-за несработавшей блокировки прошли прямо сквозь дюраль бака, к счастью, не приведя к взрыву").

Увеличенная боевая нагрузка МиГ-23МЛД позволила им освоить новые "профессии", в том числе и минирование с воздуха, широко использовашееся для блокирования базовых районов и путей передвижения моджахедов, особенно в приграничной полосе. На МиГ-23МЛД подвешивались 2-4 универсальных контейнера малогабаритных грузов (КМГ-У), из которых мины и небольшие осколочные бомбы разбрасывались с высот 600-1000 м на скоростях 900-1200 км/ч. МиГ-23МЛД мог нести и более мощные, чем МиГ-21, блоки неуправляемых ракет Б-8. Нашли применение и многозамковые держатели МБД2-67у, с которыми истребители могли нести по 10 "соток".

Боевой опыт дорого обходился летчикам. 27 декабря 1985 года на аэродром не вернулся старший штурман 655-го полка А. Левченко, атаковавший цели вблизи Джабаль-Уссарадж. В ущелье он наткнулся на очередь замаскированной зенитки. Ведомый ясно видел разрывы, поразившие кабину и борт самолета командира, который, не выйдя из пикирования, врезался в огневую точку. В апреле 1987 года огнем с земли был подбит Миг-23МЛД командира 190-го полка Л. Фурсы, летчик пытался тянуть его домой, но был вынужден катапультироваться над горами.

С появлением у противника ПЗРК опасность для авиации многократно возросла. Поначалу летчиков выручала неопытность моджахедов - бывали случаи, когда стрелки забывали подключить источники питания (у наиболее властных командиров промахнувшийся при этом лишался головы), - но освоение нового оружия проходило быстро. Компактный и простой в обращении ПЗРК позволял душманам организовывать засады на маршрутах полетов и вблизи аэродромов. Чтобы обезопасить самолеты на взлете и посадке, когда скорость и высота недостаточны для выполнения противоракетного маневра, было организовано вертолетное патрулирование в радиусе 3-4 км вокруг аэродрома. Отличить стрелка со "Стингером" от мирного крестьянина с воздуха почти невозможно и, несмотря на действовавший с 1981 года приказ, категорически запрещавший атаки неопознанных целей, огонь на поражение открывали по любому подозрительному, появлявшемуся в "запретной зоне". Прочесывание окрестностей не прекращали и ночью, ведя поиск с помощью САБ и приборов ночного видения. Ради уменьшения опасности, летчикам пришлось освоить почти акробатические приемы. Так, "набор высоты с большими градиентами" позволял выйти на безопасный эшелон, оставаясь под прикрытием круживших вертолетов. Сразу после отрыва самолет ложился в крутую восходящую спираль с креном и тангажом до 30Ь и в таком положении "ввинчивался" в небо. Посадка выполнялась без обычной "коробочки" вокруг аэродрома и требовала ювелирного расчета, особенно при возвращении с задания группы. Выйдя на аэродром, группа распускалась, доворачивая на посадочный курс и начиная снижение с безопасных 3500 м. Для торможения выпускали закрылки, щитки и шасси и один за другим неслись вниз в крутом снижении, быстро теряя высоту с предельно короткими интервалами между машинами. Глиссада при этом сжималась до предела - над ближним приводом проходили на 600 м, убирая обороты двигателя до "малого газа". Выравнивание летчики выполняли уже над краем ВПП и, не останавливаясь после пробега, освобождали полосу для садившихся следом машин, шедших в нескольких сотнях метров. Посадка эскадрильи занимала считанные минуты. Сторонние наблюдатели замирали от этого впечатляющего зрелища, а в кабинах МиГов беспрерывно надрывалась сигнализация, предупреждавшая о приближении критических режимов полета. Ценой снижения боевых потерь при таких посадках стала возросшая аварийность - из-за сложности маневра и большой посадочной скорости самолеты нередко не вписывались в створ полосы, вылетали за ее пределы, "разувались" на пробеге и получали повреждения. Только осенью-зимой 1987 года на посадке "подломали" три истребителя 168-го ИАП, один из которых замполит полка М. Провоторов "приложил" о землю до начала ВПП, снеся о ее порог ПТБ и ракеты, а два других сошлись, догнав друг друга на полосе, причем консолью соседа с одного сшибло фонарь и разрубило форкиль.