Жак Лакан: введение - [35]

Если обратить внимание на рисунок 21, то опять у нас есть акустический образ, «анализ», и идея быть в анализе. Означающее наверху, означаемое внизу. И у нас есть второй знак. Есть акустический образ – «кушетка», и есть идея кушетки, то есть означающее и означаемое.

Рисунок 21. Структура знаков «анализ» и «кушетка»[53]

Дальше в метонимии оба знака соединяются в третий. Но в отличие от метафоры одно означающее не выбивает другое под черту. Оно находится где-то рядом. Оно находится где-то рядом потому, что в принципе слово «анализ» и слово «кушетка» перекликаются между собой. Это смежные слова, которые можно поместить в один смысловой ряд, – анализ, кушетка, разговор, «лечащий разговор»[54].

Здесь нет такого перескока, как в случае с метафорой, – например, «психоанализ-чума». В метонимии слова находятся в одном ряду (см. рисунок 22). Поэтому в новом получившемся знаке означающее «кушетка» (S2) используется вместо означающего «анализ» (S1). Но означающее «анализ» не исчезает под чертой, оно находится где-то рядом. То есть чтобы от «кушетки» дойти до «анализа», не надо проделывать никаких хитрых смысловых ходов: эти означающие находятся где-то рядом друг с другом. А означаемым «кушетки» становится означаемое «анализа» (s1), то есть идея быть в анализе.

Рисунок 22. Формула метонимии[55]

А что исчезает в этом третьем знаке? Опять исчезает s2, то есть означаемое второго знака или идея «кушетки». Когда я говорю «кушетка» в данном конкретном примере, то – в рамках метонимии – я имею в виду именно то, что имеется в виду под означаемым «анализ», а вовсе не то, что имеется в виду под означаемым «кушетка». То есть я говорю «кушетка» не в том смысле, что это диван, на котором лежат люди. Я говорю «кушетка» в том смысле, что это определенный процесс терапии, называемой психоаналитической. Означающее «кушетка» встает на место означающего «анализ», но означаемым тут является именно означаемое «анализа».

Если понять разделение любого знака на означающее и означаемое, то тогда не будет никаких проблем с пониманием того, как все эти метафоры или метонимии работают. Одно означающее может отсоединяться от своего означаемого и заменять другое означающее, получая его означаемое. В случае метафоры речь идет о том, что вытесняемое означающее уходит как бы под черту, уходит вниз, а в случае метонимии мы видим, что оно как бы находится рядом, оно под эту черту не уходит, потому что оно находится где-то в смысловой досягаемости.

Помимо метафоры и метонимии можно еще назвать синекдоху. Это тоже определенный принцип замены слов, где, например, вместо целого используется часть. Например, я могу сказать: «На горизонте я увидел тридцать кораблей». Но я могу слово «корабль» заменить на «парус» и сказать: «На горизонте я увидел тридцать парусов». То есть вместо означающего, которое относится к целому, я использую слово, которое относится к части этого целого, при этом имея в виду целое. То есть, когда я говорю «тридцать парусов», я имею в виду не буквально тридцать парусов (не означаемое), а то, что появилось именно тридцать кораблей. Просто вместо означающего «корабль» я подставляю другое означающее – возможно, есть причины, по которым я не хочу использовать означающее «корабль». Это синекдоха.

Или, например, фраза «рука бойца колоть устала». Понятно, что не рука устала колоть, устал колоть сам боец. Но в данном случае снова вместо означающего целого было использовано означающее части.

В целом, метафора, метонимия, синекдоха и т. д. – это такие базовые приемы, которые позволяют нам комбинировать, сочетать слова в речь. Это делает речь невероятно богатой, насыщенной и вариативной.

Как считал Лакан, принцип работы языка совпадает с тем, как работает бессознательное. В частности, он обращает внимание на работу «Толкование сновидений» (1900) Фрейда, где последний описывает, как в сновидениях возникают образы.

Фрейд говорит, что образы в сновидениях возникают либо через сгущение, либо через смещение. Сгущение – это когда соединяются несколько образов в один; смещение – это когда вместо одного образа используется другой образ, близкий, связанный с ним. Лакан обращает внимание на то, что сгущение и смещение очень напоминают, а, по сути, функционируют по тем же принципам, по которым действует метафора (в случае сгущения) и метонимия (в случае смещения).

Можно привести пример. Давайте возьмем последовательность слов. С одной стороны, последовательность слов по горизонтали. Например, психоанализ, кушетка, молчание, лежание. С другой стороны, последовательность слов по вертикали. Например, вепрь, ураган, чума, психоанализ (рисунок 23).

В случае с горизонтальной последовательностью слов мы видим замену слов по принципу метонимии. То есть эти слова смежны друг другу – психоанализ, кушетка, молчание, лежание. Все это слова из одного смыслового ряда. Психоанализ подразумевает кушетку, подразумевает молчание, лежание и т. д.

Можно вместо «психоанализ» сказать «кушетка», «молчание», «лежание». И все это будет психоанализ. Можно себе представить, как эти слова двигаются, сменяя друг друга. В случае с вертикальной последовательностью, с осью метафор, опять же, может происходить замена слов. Вместо «психоанализа» может быть «чума». Вместо «чумы» можно сказать «ураган». Вместо «урагана» можно сказать «вепрь», например, как образ урагана: можно сказать, что ураган промчался как дикий кабан или вепрь.