Жак Лакан: введение - [34]

Шрифт
Интервал

С точки зрения Лакана и его подхода, принципиальным являются два понятия из этого рисунка. Они принципиальны, если мы хотим понять, что происходит в бессознательном.

Первое понятие – метонимия, второе понятие – метафора. Соответственно, ниже я буду разбирать, что такое метонимия и что такое метафора. А также то, почему метонимия относится именно к синтагматической оси, к оси, которая касается комбинирования слов, смежности между словами. А, соответственно, ось метафоры касается выбора слов и схожести между словами.

Сначала разберем, что такое метафора. Метафора – это такой прием, который мы можем использовать в речи для того, чтобы вместо одного слова использовать другое. Например, я могу сказать «он дрался храбро». Но я могу также сказать, «он дрался как лев». В данном случае «дрался как лев» – это метафора «дрался храбро». Вместо слова «храбро» мы используем слово «лев» – то есть заменяем одно слово другим. В метафоре принципиально то, что одно слово заменяет другое, причем эти два слова в принципе никак друг с другом не связаны. То есть это слова из абсолютно разных сфер. И они соединены только через какое-то подобие, через какую-то связь, схожесть, которую мы между этими словами обнаруживаем.

И в качестве примера метафоры, относящейся к истории психоанализа, можно вспомнить те самые знаменитые слова, которые Фрейд сказал Юнгу и которые Юнг передал Лакану. А Лакан передал эти слова всем нам. Когда Фрейд с Юнгом причаливали к Америке, первый сказал: «Мы принесли в эти края чуму». Фрейд мог сказать: «Мы принесли в эти края психоанализ», но вместо этого он сказал: «Мы принесли в эти края чуму». То есть в данном случае он использовал слово «чума» как метафору слова «психоанализ».

Давайте разберем, что в данном случае произошло. У нас есть первый знак – «психоанализ». Этот знак мы, в соответствии с лакановской теорией знака, можем разбить на две составляющие – на акустический образ, то есть на материальную форму, на само слово «психоанализ», на звучание слова «пси-хо-ана-лиз». Абстрагируйтесь совершенно от смысла и просто воспринимайте это слово как какой-то материальный объект – «психоанализ». Это означающее (S1).

Дальше – см. рисунок 19 – под чертой находится означаемое. Означаемое – это идея психоанализа (s1), что мы имеем в виду, когда используем этот акустический образ «психоанализ». То есть это идея, которая соответствует акустическому образу.

И у нас есть второй знак – «чума». Опять же, у нас есть акустический образ – «чума» (S2), и у нас есть та идея, тот концепт, который выражается этим означающим. То есть означающее «чума» и означаемое – идея чумы (s2).

Что происходит в метафоре? В метафоре два этих знака соединяются. Знак «психоанализ» и знак «чума» соединяются вместе. Возникает третий знак, который сочетает в себе первые два. При этом из получившегося нагромождения что-то исчезает. Исчезает s2. Что такое s2? Это идея чумы.

То есть в третьем получившемся знаке S2 («чума») становится означающим (см. рисунок 20). Но означаемым «чумы» становится знак «психоанализ». То есть я говорю «чума», но имею в виду «психоанализ» в смысле психоанализа, идеи психоанализа. В получившейся метафоре означающее «чума» как бы выбивает означающее «психоанализ» – и психоанализ оказывается под чертой. Психоанализ оказывается тем, что подразумевается в рамках метафоры.


Рисунок 19. Структура знаков «психоанализ» и «чума»[51]


Я сказал, что в третьем получившемся знаке исчезает означаемое второго знака. Почему исчезает s2? Оно исчезает, так как когда Фрейд говорит, что мы привезли в Америку «чуму», он же не имеет в виду в буквальном смысле, что мы привезли в Америку смертельную болезнь, которая всех тут убьет. Если бы он такое имел в виду, то, во-первых, он вряд ли бы стал с кем-то этим делиться, а во-вторых, мы, конечно, имели бы совсем другую историю Америки. То есть идею чумы в данном случае мы можем удалить, ее больше нет. Ее место занимает психоанализ, знак психоанализа.


Рисунок 20. Формула метафоры[52]


Таким образом, в рамках получившегося метафорического знака у нас есть чума в качестве означающего, а означаемым становится психоанализ. Говорим «чума», имеем в виду «психоанализ». То есть одно слово заменено другим. Было одно слово, которое по каким-то причинам оказалось неуместным, неугодным. И оно было заменено другим словом, по принципу метафоры, по принципу сходства между словами из абсолютно разных сфер. Там, где было слово «психоанализ», там теперь стало слово «чума». Означаемое «чумы» исчезло. А сам «психоанализ» и означаемое «психоанализа» оказался как бы означаемым «чумы». Это метафора.

Теперь можно идти дальше и спрашивать о том, что такое метонимия. В принципе, метонимия похожа на метафору, потому что она тоже касается подбора слов. Но в случае с метонимией, в отличие от метафоры, слова соединяются или заменяют друг друга не через их схожесть, подобие, а через их смежность. То есть это слова, которые находятся в едином смысловом ряду. Они смежны друг другу.

В качестве примера можно привести слова «анализ» и «кушетка». Я могу сказать: «Я прохожу анализ». Но я же могу сказать: «Я лежу на кушетке». В принципе, смысл более-менее один и тот же. Но слова использованы разные. Вместо «анализа» использовано слово «кушетка». То есть слово «анализ» было смещено словом «кушетка».


Еще от автора Дмитрий Александрович Узланер
Объективная субъективность: психоаналитическая теория субъекта

Главная тема книги — человек как субъект. Автор раскрывает данный феномен и исследует структуры человеческой субъективности и интерсубъективности. В качестве основы для анализа используется психоаналитическая теория, при этом она помещается в контекст современных дискуссий о соотношении мозга и психической реальности в свете такого междисциплинарного направления, как нейропсихоанализ. От критического разбора нейропсихоанализа автор переходит непосредственно к рассмотрению структур субъективности и вводит ключевое для данной работы понятие объективной субъективности, которая рассматривается наряду с другими элементами структуры человеческой субъективности: объективная объективность, субъективная объективность, субъективная субъективность и т. д.


Постсекулярный поворот. Как мыслить о религии в XXI веке

Постсекулярность — это не только новая социальная реальность, характеризующаяся возвращением религии в самых причудливых и порой невероятных формах, это еще и кризис общепринятых моделей репрезентации религиозных / секулярных явлений. Постсекулярный поворот — это поворот к осмыслению этих новых форм, это движение в сторону нового языка, новой оптики, способной ухватить возникающую на наших глазах картину, являющуюся как постсекулярной, так и пострелигиозной, если смотреть на нее с точки зрения привычных представлений о религии и секулярном.


Рекомендуем почитать
Пойти в политику и вернуться

«Пойти в политику и вернуться» – мемуары Сергея Степашина, премьер-министра России в 1999 году. К этому моменту в его послужном списке были должности директора ФСБ, министра юстиции, министра внутренних дел. При этом он никогда не был классическим «силовиком». Пришел в ФСБ (в тот момент Агентство федеральной безопасности) из народных депутатов, побывав в должности председателя государственной комиссии по расследованию деятельности КГБ. Ушел с этого поста по собственному решению после гибели заложников в Будённовске.


Молодежь Русского Зарубежья. Воспоминания 1941–1951

Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.


Заяшников Сергей Иванович. Биография

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Жизнь сэра Артура Конан Дойла. Человек, который был Шерлоком Холмсом

Уникальное издание, основанное на достоверном материале, почерпнутом автором из писем, дневников, записных книжек Артура Конан Дойла, а также из подлинных газетных публикаций и архивных документов. Вы узнаете множество малоизвестных фактов о жизни и творчестве писателя, о блестящем расследовании им реальных уголовных дел, а также о его знаменитом персонаже Шерлоке Холмсе, которого Конан Дойл не раз порывался «убить».


Дуэли Лермонтова. Дуэльный кодекс де Шатовильяра

Настоящие материалы подготовлены в связи с 200-летней годовщиной рождения великого русского поэта М. Ю. Лермонтова, которая празднуется в 2014 году. Условно книгу можно разделить на две части: первая часть содержит описание дуэлей Лермонтова, а вторая – краткие пояснения к впервые издаваемому на русском языке Дуэльному кодексу де Шатовильяра.


Скворцов-Степанов

Книга рассказывает о жизненном пути И. И. Скворцова-Степанова — одного из видных деятелей партии, друга и соратника В. И. Ленина, члена ЦК партии, ответственного редактора газеты «Известия». И. И. Скворцов-Степанов был блестящим публицистом и видным ученым-марксистом, автором известных исторических, экономических и философских исследований, переводчиком многих произведений К. Маркса и Ф. Энгельса на русский язык (в том числе «Капитала»).