Жадина - [5]
— Прекратите! — говорит Офелла. — Я в полном восторге, поэтому прекратите ругаться! Мне срочно нужно покурить!
Ниса все это время молчит, и только когда Офелла говорит, что хочет покурить, вскидывается.
— Я с тобой.
— Ты же не куришь, — говорю я.
— Я хочу подышать дымом.
Мне это кажется странным, но кто я такой, чтобы судить, хочется ли человеку сидеть в клубах дыма, испускаемых клубничными сигаретами Офеллы.
— Спокойной ночи, ребята, — говорю я. — Кроме тебя, Ниса. Ты приходи, потому что мы живем вместе. Хотя если я уже буду спать, то и тебе спокойной ночи.
Офелла качает головой, а Юстиниан отправляет мне воздушный поцелуй. Я бы предпочел, чтобы все было наоборот, но жизнь нужно принимать такой, какая она есть (теперь я знаю: кроме тех случаев, когда в опасности те, кого ты любишь).
Сначала я жду Нису в комнате, думая, что нужно поговорить с ней. Она весь вечер странная, неразговорчивая, то веселая, а то грустная. Может, ей одиноко. А, может, она все думает о том, как мы решим нашу проблему. Например, смотрит на моих родителей и представляет, как убьет меня, и оттого ей страшно и печально.
Потом я ухожу мыться, думая, что Ниса и Офелла заболтались. Потом я выхожу, расслабленный от горячей воды, и обнаруживаю, что Нисы все еще нет. Я ложусь в кровать, некоторое время смотрю в потолок, а потом мои внутренние часы сообщают мне, что на самом деле прошло очень много времени.
Мои внутренние часы не очень точные, вот почему они так сообщают. Я собираюсь зайти к Офелле, чтобы посмотреть, не в ее ли комнате заночевала Ниса ради разнообразия, но что-то, какое-то чувство, наверное так ощущается интуиция, заставляет меня подойти к окну. Дождь все еще идет, а беззвездное небо накрыто одеялом тяжелых облаков, сквозь которое едва проглядывает луна.
Почти ничего не видно, но именно поэтому движение в темноте привлекает мое внимание. Я не то чтобы узнаю Нису, не то чтобы понимаю, она ли это, но я чувствую, кожей под пижамой, натянутой в груди струной волнения, зудом в голове, означающим приход верного ответа — мне туда нужно.
И это чувство не оставляет мне времени даже переодеться, потому что оно такое огромное, что все становится неважным. Ниса говорила, что между такими, как она и их донаторами есть связь. Я ощущаю ее так хорошо, как никогда прежде.
В столовой еще горит свет, поэтому я выхожу в сад окольным путем, через террасу. Холодно оказывается просто невероятно, а ногам еще и мокро. В следующий раз, думаю я, не буду доверять своим чувствам, по крайней мере так быстро.
Дождь хлещет и холодный, но все становится неважным, когда я вижу Нису. Она сидит прямо на земле, астры, сбитые дождем, склоняются к ней так низко, словно хотят успокоить.
— Ниса! — говорю я. — Тебе плохо? Ты голодная?
Теплый свет, льющийся из столовой кажется нестерпимо далеким в этом насквозь вымокшем саду с поникшими цветами, которым и так осталось совсем недолго.
Я подхожу к Нисе, кладу руку на ее плечо, но она не реагирует на меня.
— Ты плачешь? Я могу тебе помочь? Я не слишком навязчивый?
— Я не понимаю, — говорит она неразборчиво, и я низко склоняюсь к ней, чтобы услышать, отодвигаю астры, чтобы лучше увидеть ее.
— Не понимаешь, могу ли я помочь? Давай вдвоем подумаем, только сначала расскажи, что случилось.
— Нет, — говорит Ниса. — Я не понимаю, почему я хочу плакать. Ничего не случилось. Все в порядке. Но я весь вечер сдерживалась, чтобы не заплакать.
— Я знаю, что так бывает от нервов.
— Мои нервы мертвы, Марциан!
— Совсем нечего бояться, если хочешь плакать.
Я сажусь рядом с ней, смотрю на красные и оранжевые астры, они похожи на зевак, любопытствующих на месте несчастного случая.
— Что плохого в том, чтобы плакать? Ты уже плачешь?
— Нет!
— Тогда поплачь. Может, ты просто расстроилась, но еще не поняла, почему.
Я ее обнимаю, и она кажется мне еще меньше, чем обычно, как будто под дождем она исчезает. Тогда Ниса рыдает, и я глажу ее мокрые волосы, приятные и скользкие на ощупь, стараясь ее успокоить.
— Пойдем в дом? — говорю я через некоторое время, когда мои пальцы кажутся мне предметами, совершенно отдельными от меня и не способными сгибаться в принципе. — Ты там тоже можешь плакать. Хорошо?
Она, наконец, отнимает руки от лица, и тогда я вижу, почему она не хотела плакать. Почему ей нельзя плакать. Почему все это неправильно.
Дорожки на ее щеках не прозрачные от слез и дождя, а черные. Черный в темноте означает в том числе и красный. Они блестят, и они вязкие. Потому что состоят из крови. И капли, набухающие в уголках глаз Нисы — тоже кровь.
Я думаю о болезни, как и все другие люди, ощущаю ужас от одной этой мысли, и в голове моей происходит спазм, становится больно.
Только вот все оказывается еще хуже, чем самый большой страх в истории человечества. Я вижу, как в капле крови Нисы, полной и тяжелой, готовящейся скатиться вниз, что-то шевелится.
— Я плачу кровью?!
Но я уже не могу ей ответить, потому что из капли ее крови выбирается что-то мерзкое. Оно не толще шерстяной нити, похоже на извивающегося червя или на пиявку. Ниса прижимает руку к глазу, но я ловлю ее за запястье.
— Нет, не трогай это!
Добро пожаловать в Нортланд, государство, имеющее безграничную власть над жизнью и смертью своих подданных. С помощью женщин, обладающих особенными способностями, Нортланд производит силу, идеальных солдат с невероятными для человека возможностями. Эрика Байер одна из тех, кто занят в этом производстве, и ее положение в Нортланде кажется надежным, однако, когда ее подопечный становится солдатом, для Эрики меняется слишком многое. Власть, кровь, страх, секс, подчинение, сопротивление, страсть, ненасыщаемый голод — вот что скрывается за нежным ароматом цветущих лип на аллеях Нортланда.
Один маленький медиум, одна большая семья и один небольшой южный городок…
Чо там у халдеев? Прямое продолжение «Ночного Зверька». Амти и ее друзья продолжают свои попытки выжить в мире, полном суицидальной мегаломании, псевдозороастризма и высокофункциональной психопатии. И приключения отважного маленького Шацара в комплекте.
В мире, где альтернативная Америка со всеми ее инстаграммами, твиттерами, Старбаксами, антидепрессантами и ток-шоу соседствует с древними богами, без труда способными стереть в порошок человеческую цивилизацию, живет Грайс, девушка из жреческой семьи, выбранная для того, чтобы продолжить род Дома Хаоса. Чудовищные твари, давным-давно заключившие завет с людьми, выглядят как люди, играют в гольф, ведут кровавые ток-шоу и заключают многомиллионные сделки. Становясь женой одного из таких существ, Грайс выполняет свою часть завета, оставляя, вместе с фамилией, человеческое общество.
В некотором тоталитарном царстве-государстве, где быть злым означает быть мертвым, умница и неудачница Амти пытается выжить и найти свое место. В общем секс, расчленёнка и семейные ценности.
История о юношах и девушках из современного Стокгольма, попавших в сказочный и злой мир, где им пришлось стать принцами и принцессами волшебной страны, которая вовсе не является такой спокойной и безмятежной, какой кажется. Сказка о смерти и любви, что сильнее, чем смерть, а кроме того, о дружбе и гигантских насекомых.
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Завершение тетралогии в истории самого, пожалуй, загадочного персонажа цикла - императора Аэция.Мистическая роад-стори и погружение в страну варваров и ее непростые отношения с реальностью.
История матери Марциана, императрицы Октавии и ее сложного времени. История о том, как ничего не осталось от блистательной эпохи принцепсов, о другом народе, другой культуре и другом боге. Вторая часть тетралогии, где важные вещи происходят двадцать два года назад.
В мире, где в период существования Римской Империи неизвестная болезнь уничтожила большую часть человечества, оставшиеся в живых призвали древних богов, вера в которых разделила людей и подчинила их жизнь исполнению божественной воли. Спустя тысячелетия после катастрофы император страны совершает великий грех, и его сын Марциан пытается спасти отца от безумия и смерти.