Земные заботы - [52]

Как мне понять это? Выходит, я не имею права ни сердиться, ни проклинать Бу за то, что он работает сверхурочно с Сив втайне от Карин?

А если я вне себя от бешенства и чем больше думаю про Бу, тем больше негодую? Подумать только, оказывается, он купил мне машину!

Надо бы чем-нибудь снизить адреналин, но нечем, и я принимаюсь за работу. Во время кофе мимо моей двери цокают каблуки, мне кажется, что несколько мгновений они топчутся на месте. Я пропускаю сегодня кофе.

Теоретически легко быть умной и спокойной, особенно когда сидишь дома и отвечаешь на вопросы теста.

19

Кофе я пропустила, но обед пропустить не могла. Жизненная энергия, что бы это ни означало, может питаться злобой, но желудок чувствует ответственность за весь организм и протестует. Еще в коридоре я слышу звон тарелок и гул беззаботных голосов, в дверях столовой стоит Биргитта, наша заведующая, любимая если не всеми, то большинством, она кого-то ждет. Наши взгляды встречаются, и я понимаю, что ждет она меня.

Маленькая, хрупкая, белокурая, но характер у нее железный. Работает она молча и быстро, от нее не укроется ни одна мелочь. Она отлично знает, сколько стоит стирка, сколько у нас пропадает простыней, халатов и полотенец, я допускаю, что она даже знает, кто уносит их домой и потом пользуется коммунальным имуществом; как бы там ни было, Биргитта улаживает все недоразумения в высшей степени тактично. Биргитта все видит, слышит и знает, кто, что, когда и как сделал. Можно сказать, что она остов нашей Мельницы. На ней все держится. У нее хорошие отношения с врачами, но она умудряется сохранять нейтралитет и никогда ни на чьей стороне не выступает. Интересы Мельницы для нее важнее всего. Она видит сквозь стену, как сквозь стекло.

Я подхожу к ней, и она, не говоря ни слова, поворачивается и идет впереди меня к столику, за которым привыкла есть, он свободен — все уже поели и ушли. Я украдкой ищу глазами Сив — вот она, я слышу ее голос и тут же вижу ее, она видит, что я заметила ее, и награждает меня взглядом, острым, как игла. Мы приносим тарелки и начинаем есть, Биргитта говорит:

— Я слышала утром ваш разговор, вас было далеко слышно. Я уже хотела зайти к вам, да Сив сама ушла. Вообще-то хорошо, что вы в конце концов объяснились. Я знаю, что об этом уже ходят слухи, сама же Сив их и распускает, но я не придавала им значения, ведь мы знаем Сив… Да и ты тоже ее знаешь. Я очень сочувствую твоей дочери. А может, стоит посочувствовать и ему, если отношения с Сив зайдут у него слишком далеко. Ведь Сив больше интересует процесс охоты, чем сама добыча. Он, видно, часто бывал у нее, но я-то узнала об этом только в субботу, хотела поговорить с тобой, а тут… Работает она добросовестно, а если бы и не так, все равно не уволишь… Я только хотела сказать, что ты должна быть порезче, раз уж так все обернулось. И на меня не обижайся. Если бы я знала об этом раньше, да наверняка, я бы тебе непременно все сказала. Сиди, я принесу сладкое.

От слов Биргитты у меня теплеет на душе. Она говорит о случившемся так просто, как о погоде; и я не спешу рассыпаться в благодарностях или умиляться оттого, что она мне сочувствует, мне не хочется, чтобы она сочла, что была более пристрастна, чем ей следует. Я благодарю ее только взглядом. Мы беседуем немного о маме, Биргитта спрашивает мое мнение о персонале в отделении хроников, потом рассказывает, как трудно находить временных работников, и это при том, что все жалуются на безработицу. На этом мы расстаемся.

Я не сомневаюсь, что Биргитта непременно предупредила бы меня, знай она об этой истории. А вот другие, которые все знали и не сказали мне ни слова, на чьей они стороне? Ясно, что на стороне Сив. Никто открыто не одобрит романа с женатым человеком, но сплетням все рады. И вот пошли сплетничать да шушукаться, пока волна этих сплетен не достигнет того, кого все это касается. Зато все благородные — никто ничего не сказал.

Неужели у Карин не нашлось ни одного друга, который постарался бы избавить ее от унизительного положения обманутой жены? Похоже, не нашлось. Да и у Бу не нашлось порядочного приятеля, который сказал бы ему: уж если загулял, так делай это поаккуратнее. Бу, может, и хотел бы выложить Карин все начистоту, да у него не хватило мужества. Он избрал испытанный и самый легкий путь — действовал открыто и ждал, пока Карин узнает обо всем от других. Так многие делают. Узнав о его романе, Карин устроила бы скандал, что позволило бы и ему тоже вспылить по поводу ее подозрительности и любви к сплетням, слежки — мол, это не жизнь, я ухожу, прощай!

Старая и в то же время новая песня. Но как трудно ее петь, когда петь приходится самому.

День сегодня спокойный, стопка с историями болезни тоньше, чем обычно. Один из наших немногочисленных врачей в отпуске, а значит, отпуск и у всего отделения, сестры могут передохнуть. Пациенты это видят, видят, что персонала в центре больше, чем больных, а им все равно приходится ждать. И, конечно, в восторг их это привести не может, и они возмущаются. Не громко, но говорить говорят. Какое счастье, что Мельница может на некоторое время перестать крутиться.