Зеленые каникулы - [12]
Еду я, громыхает пустая бочка, и не надо мне нисколечко торопиться, вот почему я и Мерцхалу не понукаю, не браню, что тащится еле-еле.
Когда я поравнялся с зернохранилищем, из виноградника напротив выскочил отец Гиви, Кория, и как закричит:
— Погоди, Рати, постой!
Дядя Кория сторож на винограднике, и у меня сердце в пятки ушло: верно, кто-то что-то натворил, а он меня подозревает. С чего бы иначе стал хромой человек сломя голову нестись ко мне!
Я остановил Мерцхалу, встал и стою, жду под палящим солнцем, что скажет дядя Кория. А он бежит, переваливается с ноги на ногу, за спиной у него ружье смешно болтается.
— Рати! Ты проворный мальчик, шустрый! Беги, позови врача! Никора[9] ногу поранила мотыгой! Врач, говорят, за старым полевым складом!
На дяде Кории лица нет, ну как ему откажешь! Сам он до вечера не доковыляет до врача.
Он снял ружье, схватил Мерцхалу за уздечку.
— О ней не беспокойся, отведу в тень, а ты уж не поленись, беги поживей.
— Что сказать, куда прийти? — Я протянул ему кнут.
— Вон, не видишь, народ толпится возле персиковых деревьев!
Я поглядел в ту сторону, а там действительно толпа, столько людей! И шум доносится.
Я спрыгнул на землю и пустился во всю прыть. Без оглядки бежал. Тоже мне сторож! У хорошего сторожа телочка дяди Абриа не разгуливала бы в колхозном винограднике! Интересно, с чего дядя Кория перепугался, побледнел так. Наверное, спугнул беднягу Никору, она и наскочила на мотыгу…
По дороге окликают из склада, спрашивают:
— Куда несешься, Рати, что случилось?
— Может, осел у тебя заболел?
Я остановился, перевел дух и заорал во всю глотку:
— Ветврач Резо там?
— Здесь просто врач. Покажись ему, Рати! — шутит кто-то.
— Полечись у Калтамзе, у тебя же сквозняк в голове гуляет!
Я помчался дальше, бегу, взбиваю пыль.
Перебежал заброшенную дорогу и очутился наконец у полевого стана. Ветврач был там — развалился в тени и рассказывает бывшему бригадиру Сосии про ту игру команды «Алазани», когда она проиграла три — ноль.
— Слева летел мяч, нет, не слева, справа, хотя нет, кажется, с центра, ну не помню откуда, только летел — это точно, и влетел в ворота.
— А потом? — спрашивает Сосия. — А вратарь где пропадал, не мог взять?
— Лежал — в небо глазел!
Я утер со лба пот и стою жду: спросят в конце концов, чего я так мчался к ним?
— Лежал? В небо глазел? — удивляется Сосия.
Оба мельком, без всякого интереса, оглядели меня с ног до головы и дальше чешут языками, как будто ничего стоящего внимания не увидели.
Резо поудобнее сел на траве и продолжает:
— А потом…
— А меня вы не видите? Чего я, по-вашему, тут стою? — разозлился я.
— Ого! Тебя не хватало командовать!
— Никора ногу о мотыгу поранила. Никора дяди Абрии, — спокойно сообщил я.
— Ну и что? Чем я могу помочь?
— Раз послали, значит, можешь!
— Кто послал? — спросил Сосия, долго-предолго зевая.
— Кория, вот кто!
— А-а… — поднялся Резо. — Верно, акт надо составить.
Сосия даже с места не сдвинулся, а когда опять разинул рот еще раз зевнуть, я поискал глазами мух — хоть бы одна залетела ему в рот!
Резо пошел со мной, медленно, вразвалочку, покуривает папироску.
— Прибавь немного ходу, Резо, — говорю ему и сам ускоряю шаг.
— Хм!..
— Чего хмыкаешь! Что я, зря бежал за тобой?
— А чего спешить? В больницу Никору не повезешь! Если рана серьезная, конец ей — под нож, и все!
— Ты что! Жалко телочку!
По дороге нас нагнала председательская «Волга». В ней один Вано был.
— Куда путь держите, грузины? — спросил нас Вано, когда мы сели в машину.
— Никора Абрии ногу поранила. Погляжу-ка, интересно мне, какую ногу повредила, — сострил Резо.
Вано рассмеялся:
— А я думаю, это все равно.
— Что думаешь ты, не имеет значения, — рассмеялся и Резо.
— Значит, поедим сегодня шашлыка, а?
— Смотри осторожнее держи вертел, не оброни в золу! — посоветовал я.
— Ах ты сопляк! До чего я дожил!
Доехали мы наконец до места происшествия.
Столько народу мне во время ртвели[10] не приходилось видеть. Столпились в тени персиковых деревьев, кто на земле сидел, кто к стволу прислонился, галдят!
— Ну, где Никора? — спрашивает Резо.
Наш бригадир нахмурился.
— Вон там лежит. — Он кивнул головой. — А тебя какой умник привел?
Резо покосился на меня.
— Какого послали за мной.
— Я привел! — громко сообщил я бригадиру.
Бригадир зубами заскрежетал.
— Носом в землю тебя ткнуть надо за твои штучки! Слышишь? Носом в землю! Надо ж: к человеку ветврача привести!
Мы подошли к толпе, пробрались сквозь нее, и представляете, не телочку Никору увидели, а сына мельника — Никору! Никто его настоящего имени не помнит, все кличут Никорой… Лежит на спине без кровинки в лице и стонет — у меня от жалости все внутри перевернулось…
— Что тебе Кория сказал? — напустился на меня Лексо.
— Никора, мол… Я думал телочка Абрии, — еле выдавил я и отошел в сторону.
Вано склонился к Никоре.
— Потерпи, Никора! Мигом доставлю сюда Калтамзе! — Он, растолкал людей, бросился к машине и исчез с ней в дорожной пыли.
Резо промыл Никоре рану, присыпал каким-то порошком и аккуратно перевязал.
Когда приехала Калтамзе, ей уже нечего было делать. Одобрила «первую помощь» ветврача и отправила стонущего Никору в больницу. Усадили его в «Волгу», и айда!
